Пол и характер

Об этих случаях говорили много и на разные лады. Утверждали, что они должны были бы являться гораздо чаще, если б такой процесс был вообще возможен. Но для этой «инфекции», как его называют (Вейсман удачно назвал это явление «телегонией», то есть оплодотворением на расстоянии, а Кокке говорит о подарках за гостеприимство, ксениях), для того чтобы такое явление оплодотворения на расстоянии могло произойти, должны быть соблюдены все законы полового притяжения, между первым отцом и матерью должно быть идеальное половое сродство. Возможность встречи двух таких индивидуумов, половое сродство которых превосходит расовое сродство, уже изначально маловероятно, но ведь только при расовых различиях можно рассчитывать открыть доказательные для всех признаки отступления. При близком же семейном сродстве нет никакой возможности констатировать отклонение от отцовского типа в ребенке, на которого должно было оказать влияние более раннее оплодотворение. Впрочем, столь резкий отпор, какой встретила теория инфекции зародышевой плазмы, молено объяснить только тем, что связанные с нею явления не объединены еще до сих пор в стройную систему.

Участь не более завидная постигла и теорию сексуального предопределения в широком смысле. Если бы поняли, что телегония – только частный случай полового предопределения в наиболее ярко выраженной форме; если б убедились, что мочеполовой аппарат не единственный, а только наиболее важный путь, через который можно оказать на женщину половое влияние; что взгляда или слова порой достаточно, чтобы женщина почувствовала себя в полном обладании у мужчины, – тогда бы оппозиция телегонии и сексуальному предопределению не продолжала бы так упорствовать. Существо, которое проделывает половой акт между и со всеми вещами, может быть оплодотворено где угодно и всеми вещами: женщина-мать вообще открыта для восприятия.

В ней все ожидает, ибо все, производя на нее физиологическое действие, претворяется в ее ребенка. В этом отношении в низшей, физической области она опять сравнима с гением.

Иное дело проститутка. Она насыщена разрушительными инстинктами: в половом акте она стремится к своей погибели, в других проявлениях жизни она также жаждет разрушения. Мать изо всех сил заботится о благополучии и всем полезном для земной жизни: удерживает человека от разврата, принуждает сына к прилежанию, мужа к работе; гетера же желает, чтоб ей уделялись все силы, все время. Гетера злоупотребляет мужчиной, но в каждом мужчине живет что-то, что влечет его к такой женщине, – значит, в этом злоупотреблении играет роль не одна только природа гетеры. Мужчина не удовлетворяется простой, всегда занятой, безвкусно одетой, лишенной всякой духовной элегантности женщиной-матерью. В нем что-то ищет наслаждения, и он легче всего забывается у жрицы веселья. Ибо только она руководствуется принципом легкомыслия, только она не заботится о будущем, подобно матери. Только она, а не мать, хорошая танцовщица; только она любит веселый разговор, большое общество, прогулки, увеселительные места, морские купания и курорты, театр, концерты, наряды и драгоценные камни. Она страстно хочет денег для того, чтобы разбрасывать их горстями, она любит роскошь, а не комфорт, шум, а не спокойствие. Идеал ее – не покойное кресло, окруженное внучатами, а триумфальные шествия по всему миру на победоносной колеснице прекрасного тела.

Проститутка теми чувствами, которые будит в мужчине, производит впечатление искусительницы. Только она – нецеломудренная – прежде всего представляется ему «волшебницей». Она женщина-Дон-Жуан, она – та сущность женщины, которая знает, провозглашает и учит искусству любви.

С этим связаны еще более интересные и глубокие вещи. Женщина-мать требует от мужчины благопристойности, не ради идеи, но потому, что она – та сущность, на которой утверждается земная жизнь. Сама трудолюбивая и вечно занятая заботою о будущем, она сочувствует живой деятельности мужчины и, в противоположность проститутке, не отвлекает его ради личных удовольствий. Проститутку же сильнее всего возбуждает мысль о беспечном, отстранившемся от всякой работы мужчине. Человек, сидевший в тюрьме, внушает матери отвращение, проститутку же притягивает. Бывают женщины, которые искренно огорчены плохим поведением своего сына в школе, но бывают и такие, которым сын из-за этого становится привлекательнее, хотя они и утверждают лицемерно противоположное. Все «солидное» импонирует матери, все «не солидное» – проститутке. Мать не переваривает мужчины-пьяницы, проститутка – любит его. Такого рода фактов молено привести очень много. Частным случаем такого различия между двумя типами этих женщин, распространенным во всех слоях населения, не исключая и состоятельных классов, является тот факт, что уличная проститутка сильнее всего чувствует влечение к закоренелым преступникам: сутенер – всегда насильник, с зачатками преступности, нередко разбойник и обманщик, если к тому же не убийца.