Полет сквозь годы

В конце июля совершенно неожиданно из Иркутска приехала моя старшая сестра Мария. Я поразился, какой она стала красавицей и какой важной дамой выглядела. Первые несколько дней мы гуляли с ней под руку в городском саду. Никогда в жизни, как мне казалось, не получал я такого наслаждения от прогулок и уж, конечно, никогда раньше не поедал столько сладостей и мороженого. Мне казалось, что все прохожие и проезжие смотрят на нее, а может, так было и на самом деле, ибо, как я уже сказал, выглядела Мария прекрасно. Мое сердце наполнялось гордостью, что у меня такая сестра.

И вот некоторое время спустя Мария очень ласково, но вместе с тем твердо объявила, что увезет меня с собой в Иркутск и я буду там учиться в гимназии, с директором которой она уже договорилась. Заверила, будто бы директор этот, большой любитель спорта, берет меня как отличного гимнаста с удовольствием, и обещала предоставить в полное мое распоряжение совсем новый велосипед.

Слова Марии сперва оглушили меня. Я растерялся. Ведь учеба оставлена мною потому, что для меня была совершенно неприемлема перспектива посещения именно нашей, Минской гимназии. А предложение сестры заманчиво, начиная с самой поездки через Сибирь к Байкалу, о красоте которого мне так много рассказывали. Что же оставалось теперь у меня против ее предложения? Тяжесть расставания с матерью, с семьей, с товарищами? Но оба мои друга, Володя и Митя, оказались союзниками Марии. Володя даже дал слово, что дождется, когда я окончу гимназию, чтобы вместе ехать в Петербург, в летную школу...

И я заявил, что поеду в Иркутск. Мама моя повеселела, стала еще ласковее ко мне. Степан Афанасьевич подарил мне настоящие беговые коньки с башмаками... Только много времени спустя узнал я, что весь этот план был выработан мамой и Степаном Афанасьевичем.

Накануне отъезда вечером Володя, Митя и я собрались в мастерской и поклялись навсегда остаться друзьями. К сожалению, жизнь решила иначе...

Мария и ее муж Иван Николаевич Скалозубов жили в большой квартире, занимая весь верх двухэтажного деревянного дома. Мне была отведена очень уютная, а главное, отдельная комнатка; такой роскоши я еще никогда не имел. Получил я и обещанный сестрою новый велосипед «Дукс», на котором сразу же объехал весь город. Знакомство с городом оставило у меня самые лучшие впечатления.

Сестра моя, окончившая в свое время Смольный институт и очень увлекавшаяся пением, теперь оканчивала Иркутское музыкальное училище. Иногда она выступала в городе уже в качестве профессиональной певицы на открытых концертах. Часто у нас в доме устраивались музыкальные вечера. Вначале я чувствовал себя на них несколько ее в своей тарелке, но сестра крепко взялась за мое воспитание, выбивая из меня грубость, застенчивость, приучая к умению держать себя в обществе. Становясь постепенно «культурным», как выражалась сестра, юношей, я к концу года так здорово «перевоспитался», что почти не получал от нее замечаний. Но главное заключалось, конечно, в тех внутренних переменах, которые я сам начинал замечать за собой, научившись распознавать в жизни и людях черты, которые раньше не видел.

Иван Николаевич много и интересно рассказывал о Кругобайкальской железной дороге, в строительстве которой он принимал участие до переезда в Иркутск. Дорога эта строилась почти исключительно силами каторжан. Под впечатлением услышанного я стал совсем иначе, чем прежде, судить об этих обездоленных и бесправных людях. Иван Николаевич ненавидел царя и весь царский режим, но в разговоре со мной старался избегать этой щекотливой темы.

Теперь о делах гимназических. Товарищи по классу встретили меня хорошо. Им льстило, что у них в классе учится лучший гимнаст Минской гимназии. Со многими из них у меня завязалась дружба. Учителей своих, почти всех без исключения, мы уважали, так как это были простые и сердечные люди, искренне и добросовестно старавшиеся дать нам много больше, чем требовалось программой. Церковь в гимназии хотя и была, но богослужения совершались в ней только по торжественным дням. После рождества директор разрешил мне возглавить группу гимнастов. Я с головой окунулся снова в любимое занятие, и дела наши пошли успешно. Занятия свои мы завершали тем, что гуськом, по пояс голые, выбегали на гимназический двор и делали несколько кругов по нему, меняя темп бега и продолжительность его в зависимости от температуры воздуха. Нам казалось, что это способствует закалке кожи и укреплению мускулов. Но вскоре школьный доктор категорически запретил подобные процедуры.

Седьмой класс я закончил в числе первой десятки лучших учеников. Радость моя была велика. Я надеялся, что меня отпустят на лето домой к матери. Но увы... Я остался под Иркутском, на даче, снятой в живописнейшей местности.

Сразу же за речкой Каей, на берегу которой стояла дача, начинался кустарник, переходивший постепенно в тайгу, заканчивавшуюся на горизонте Синюшкиной горой, где, как говорили, находился знаменитый Александровский централ. Туда меня Мария и Иван Николаевич просили не ходить.