ПолЛЮЦИя, ЛЮЦИфер, РевоЛЮЦИя. Часть 5

«Моторная память… Я бы сам так не смог. Видимо Василь Кутница был хорошим бойцом».

Второй громила догнал меня внизу, в вестибюле. Я проделал с ним тоже самое, что и с Гришей, но для надежности еще саданул ногой под ребра.

Охранники, стоявшие у входа, разинув рты, смотрели, как я расправляюсь с преследователем, но даже не пытались прийти ему на помощь. Также безропотно они выпустили меня на улицу.

В который раз убедился, что Василь Кутница не последний человек в этом дурдоме.

***

Оказавшись на улице, я с наслаждением вдохнул ночной февральский воздух, наполненный гарью и прочими ароматами большого скопления людей. По сравнению с запахами пыточной площади на восьмом этаже, этот воздух был альпийским.

Голова щемила от посторонних мыслей. Но на ангельские призывы «остановиться и спасти», которые горячими молоточками стучали в мозгу, я не обращал внимания – Маричка безнадежно отстала.

«Не загадал! Все-таки смог. Выдержал…».

Меня не покидало ощущение, что моя подруга – никакой не ангел Хамуил, а бес-искуситель, посланный Велиалом, чтобы я нарушил обещание.

«Да пошли они все!.. Я и сам смогу возвратиться».

***

Петляя по узким улочкам между палаток, я пробрался к пограничной баррикаде на Крещатике. Правая нога болела все больше.

– Кто у вас здесь старший? – спросил у первого встреченного дозорного, пользуясь репутацией своего тела.

«Если меня так легко выпустили из Дома Профсоюзов, то и здесь…».

– У нас немае, – прогундосил дозорный, недоуменно глядя на меня. – Мабуть, пан Мыкола…

«По всему выходило, что я задал глупый вопрос. Да только мне сейчас плевать!».

– Проведи к нему, – скомандовал я.

Тот еще более удивился, развел руками.

– Я тут, – отозвался невидимый Мыкола. Выходя из-за пирамиды автомобильных покрышек. – Вам чого?..

– Мне нужно на ту сторону!

Не было времени объясняться: я не исключал, что Бубенчик послал за мною погоню.

– Шо?! – неподдельно удивился Мыкола. – Комендант, пан Андрий… Володымырович заборонив будь-яки нични вештання. Тым бильшэ, вам, пане Василю, туди не можна. Там «Беркуты». Вони вас на шматки розирвуть…

– Я сказал! Мне нужно на ту сторону! – гаркнул я страшным голосом, не терпящим возражений.

«Умеет Кутныца, когда нужно. Моторная память…».

***

Со стороны Дома Профсоюзов послышались окрики и топот. Я не ошибся – меня искали.

Мыкола прислушался, дозорный тоже.

Из нор баррикады выбралось еще несколько человек с красно-черными нарукавными повязками.

Дольше ждать было нельзя. Финал нашей очередной встречи с Бубенчиком был предопределен, и, в целом, меня устраивал.

«Но прелюдия финала… После того, что я увидел на Пыточной площади…».

Я врезал Мыколе кастетом в челюсть, пихнул ближайшего дозорного.

Оттолкнувшись здоровой левой ногой, прыгнул на второй ярус баррикады.

– Тримай його! – заорал Микола, поднимаясь с асфальта.

– Вин зраднык! – орал подоспевший Бубенчик. – Иуда! Я тебе киши намотаю…

Особо оглядываться было некогда. Я перелез через верхний ярус, увернулся от колючки и проволоки-волосянки, сгруппировался и пригнул вниз, на ТУ сторону.

«Хорошее тело у Васьки Кутницы…».

***

Упал на асфальт правым боком. К тому же изрядно приложился головой. На правую ногу уже ступить не мог.

Мои преследователи за мною не пошли, опасаясь кордона милиции, стоявшего метрах в пятидесяти от нас. Из-за баррикады слышались проклятия и угрозы страшных кар, которые меня ждут.

В мою сторону полетели палки, брусчатка и пустые бутылки, которые с треском разбивались о мерзлый асфальт.

Лишь по чистой случайности они в меня не попали.

Нужно было уходить, но подняться на ноги я уже не смог.

Кое-как привстал на четвереньки и посеменил в сторону милиции.

Глава двадцать третья

Ночь с 6 на 7 февраля 2014 года

(продолжение)

***

Весь недолгий путь к милицейскому кордону я чувствовал, как за мною наблюдают десятки глаз.

Я полз по мерзлому асфальту, сбивая ладони, волоча правую ногу, до колючих иголок простуживая непокрытую голову, вдыхая замороженный воздух, обжигавший легкие.

Я не обращал на это внимания, поскольку не было резона беречь нынешнее тело.

«Лишь бы удался мой план…».

***

Когда до заграждения оставалось метра полтора, из-за щитов выскочили два огромных «беркутенка» в шлемах и полном облачении, ухватили меня под руки, протащили сквозь строй и бросили у небольшой палатки.

– Ну что, рогуль? – спросил здоровенный детина, присевший возле меня на корточки. – Зачем к нам пожаловал? При том – добровольно.

Сквозь лицевой овал шлема на меня уставились серые недоверчивые глаза. На закамуфлированных погончиках я разглядел четыре маленькие звездочки.