Читаем Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 5. Пьесы (1911–1921) полностью

Только жизнь нам, о царь, сохрани.




Ахти

Гондла с Лерой в лесу; вы проворно


Отыщите, где скрылись они.


И такую им травлю устройте,


Как устроил бы волк матерой,


За деревьями спрятавшись войте,


Шелестите сухою листвой.




Снорре

И бегите потом без оглядки,


Для мышей даже пни — корабли,


Чтоб трусливые ваши ухватки


Не позорили волчьей земли.




Лаге

А измените, я вас достану,


Хоть запрячьтесь вы в море на дно.




Рабы

Все исполним



(уходят)


Груббе

А мы на поляну,


Где оставлено наше вино.



(Уходят тоже; входят Лера и Гондла с лютней. По-прежнему по временам слышен волчий вой.)

1–2, автограф 3

Что за зной с раскаленного неба


Словно льются потоки огня!



10

Вот вся жизнь! Но я жив, не таю,



33

Ты жестока ко мне, ты же видишь,



38

Будет царство мое твоего



40–41

В их глазах говорит торжество


К ним приду я, как лебедь кровавый,



49

Лера... нет... что сказать ты хотела?



51–52

И они для неправого дела


Не возьмут ни меча, ни щита



53–54

Там увидим. Все злее и злее


Этот зной, отдохнуть нам пора



перед 51

(Лаге, входя)

58

Что ж такого? Тебя я люблю.



61

Если хочешь, возьми; мне не внове



65–66

Злобный волк.




Лаге

Мне приятны проклятья.


Я не знаю и сам почему,



68

Я еще раз тебя обниму



73

Не забыть твоего поцелуя!



109–112

Будет так. Но мне должно сначала


Вновь изведать как жарок твой рот


Нет, не надо.




Лаге

Но ты обещала.


Лера, гордая Лера...




Лера

(целуя его)

Ну вот.



113–114

Лаге! Лаге опять! На колени!


Я король, на колени, змея!



вместо 117–126

Уходи же.




Лаге

Но ты обманулась,


Никаких здесь властителей нет,



129


Гондла

Снова ложь!




Лера

Я понять бы хотела...



перед 130

(входит Груббе)

131

Помню выла медведем пучина


Все он думал, что голову сына



между 176 и 177

Видишь Лера что нет лебеденка,


Есть трусливый и низкий горбун,


На него ты меняешь волчонка,


Что проворен отважен и юн?



180

Не скажу я тебе ничего



вместо ремарки и 181–184


Лаге

Вот зачем это скальдово семя


Днем беседовать любит с луной




Лера

Лаге, Груббе, оставьте на время


Эту... этого... Гондлу со мной



(Груббе и Лаге уходят.)

188–189

Дай. За что ты даешь мне позор?


Только есть и глумлению мера,



вместо 209–210

Ничего и не будет известно,


Правде рот мы закроем мечом...




Гондла

Мой венец не земной, а небесный,


Лаик, Лаик, поделим вдвоем.



225

Где вы сильные? Волки не люди,



между 228 и 229

(вбегают Снорре, Груббе, Лаге, Ахти)

231

Нет, не прежде чем лютню уронит



перед 232

отсутствует

238

Чтоб он лопнул, достанет на всех



между 240–241

(Все садятся.)

248

Прежде вымою. Гондла, воды.



252

Ты придешь ко мне?




Лаге

(обнимая ее)

Гондла, вина.



258

Твой кровавый пылающий рот!




Действие четвертое

Ремарка перед началом действия, автограф 3

отсутствует

перед 1


Сцена первая


Гондла

(один)

4

Лебедь с сердцем проколотым я.



12

Сохранить их от всякого зла



между 26 и 21

отсутствует

после 44

отсутствует

перед 45

Вбегают Снорре, Груббе, Лаге, Ахти.

45

Гондла, где же ты бродишь лентяем



между 52 и 53

(бросает в них лютню)

58

На безумного бросились вы!



60

Что хотите его головы?



76

Этих дерзких и злобных волков



вместо 81–88

Угасанье старинных династий


Оставляет свободным венец:


Много сильных мечтали о власти,


Только твой ее добыл отец.



93–96


Снорре

Мы еще не слыхали об этом.




Груббе

Значит, все-таки Гондла король,




Лаге

И корона пронизана светом


На кудрях его, черных как смоль.



после 100

отсутствует

перед 101

Рабы вносят на носилках конунга.

105–108

И зачем перед сходкой народной


Плавал в воздухе столп огневой


Ровно в полдень орел благородный


Пал растерзанный черной совой?



112

Ослабевшим от лет стариком



114

Что земле я и что мне земля!



142

Золотое забвенье пролей



145

Брат с сестрой вы... Морские пираты



149–152

отсутствуют

163–164

Хоть к союзу волков с лебедями


И стремился покойный король.



перед 165

(словно очнувшись)

165

Совершилось! Я в царской порфире,



вместо 168–172

Что же? [Стану] Буду владыкою волчьим


И узнаю, как радостна месть,


Мир наполню стенаньем немолчным,


Ведь оружье и воины есть?



между 176 и 177

Иль быть может, [властителем] торжественно стану


Властелином на двух островах,


Улыбаясь в лицо океану,


Что их держит на крепких стеблях?


Но как будто мне жалко чего-то,


Я как будто о чем-то забыл,


И какая-то злая забота


Охлаждает мой царственный пыл.



181

Странный лес! Всюду шорохи, стоны,



184

Это женщина? Женщина, да!



(выводит Леру из-за деревьев)

185


Ахти

(выступая)

191

Всяк охотно гадюку погубит,



193


Гондла

Лера здесь?




Лера

Я тебя умоляю,



195

К лебединому, нежному раю



Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэты 1840–1850-х годов
Поэты 1840–1850-х годов

В сборник включены лучшие стихотворения ряда талантливых поэтов 1840–1850-х годов, творчество которых не представлено в других выпусках второго издания Большой серии «Библиотеки поэта»: Е. П. Ростопчиной, Э. И. Губера, Е. П. Гребенки, Е. Л. Милькеева, Ю. В. Жадовской, Ф. А. Кони, П. А. Федотова, М. А. Стаховича и др. Некоторые произведения этих поэтов публикуются впервые.В сборник включена остросатирическая поэма П. А. Федотова «Поправка обстоятельств, или Женитьба майора» — своеобразный комментарий к его знаменитой картине «Сватовство майора». Вошли в сборник стихи популярной в свое время поэтессы Е. П. Ростопчиной, посвященные Пушкину, Лермонтову, с которыми она была хорошо знакома. Интересны легко написанные, живые, остроумные куплеты из водевилей Ф. А. Кони, пародии «Нового поэта» (И. И. Панаева).Многие из стихотворений, включенных в настоящий сборник, были положены на музыку русскими композиторами.

Антология , Евдокия Петровна Ростопчина , Михаил Александрович Стахович , Фёдор Алексеевич Кони , Юлия Валериановна Жадовская

Поэзия
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия