Полное собраніе сочиненій въ двухъ томахъ.

Боровшись на смерть съ ложью языческой миологіи, Христіанство не уничтожало языческой философіи, но, принимая ее, преобразовывало согласно своему высшему любомудрію. Величайшія свтила Церкви: Іустинъ, Климентъ, Оригенъ, во сколько онъ былъ православенъ, Аанасій, Василій, Григорій и большая часть изъ великихъ Святыхъ Отцевъ, на которыхъ, такъ сказать, утверждалось Христіанское ученіе среди языческой образованности, были не только глубоко знакомы съ древнею философіею, но еще пользовались ею для разумнаго построенія того перваго Христіанскаго любомудрія, которое все современное развитіе наукъ и разума связало въ одно всеобъемлющее созерцаніе вры. Истинная сторона языческой философіи, проникнутая Христіанскимъ духомъ, явилась посредницею между врою и вншнимъ просвщеніемъ человчества. И не только въ т времена, когда Христіанство еще боролось съ язычествомъ, но и во все послдующее существованіе Византіи, видимъ мы, что глубокое изученіе Греческихъ философовъ было почти общимъ достояніемъ всхъ учителей Церкви. Ибо Платонъ и Аристотель могли быть только полезны для Христіанскаго просвщенія, какъ великіе естествоиспытатели разума, но не могли быть опасны для него, покуда на верху образованности человческой стояла истина Христіанская. Ибо не надобно забывать, что въ борьб съ язычествомъ Христіанство не уступало ему разума, но, проникая его, подчиняло своему служенію всю умственную дятельность міра настоящаго и прошедшаго, во сколько онъ быль извстенъ. Но если гд была опасность для Христіанскаго народа уклониться отъ истиннаго ученія, то опасность эта преимущественно таилась въ невжеств. Развитіе разумнаго знанія, конечно, не даетъ спасенія, но ограждаетъ отъ лжезнанія. Правда, что гд умъ и сердце уже однажды проникнуты Божественною истиной, тамъ степень учености длается вещію постороннею. Правда также, что сознаніе Божественнаго равно вмстимо для всхъ ступеней разумнаго развитія. Но чтобы проникать, одушевлять и руководить умственную жизнь человчества, Божественная истина должна подчинить себ вншній разумъ, должна господствовать надъ нимъ, не оставаться вн его дятельности. Она должна въ общемъ сознаніи стоять выше другихъ истинъ, какъ начало властвующее, проникая весь объемъ просвщенія, для каждаго частнаго лица поддерживаться единомысліемъ общественной образованности. Невжество, напротивъ того, отлучаетъ народы отъ живаго общенія умовъ, которымъ держится, движется и выростаетъ истина посреди людей и народовъ. Отъ невжества разума, при самыхъ правильныхъ убжденіяхъ сердца, рождается ревность не по разуму, изъ которой, въ свою очередь, происходитъ уклоненіе разума и сердца отъ истинныхъ убжденій.

Такъ было съ Западомъ передъ его отпаденіемъ. Невжество народовъ подвергло ихъ умственную жизнь непреодолимому вліянію оставшихся слдовъ язычества, которые сообщили ихъ мышленію разсудочный характеръ Римской наружно-логической отвлеченности и этимъ уклоненіемъ разума заставили ихъ искать наружнаго единства Церкви, вмсто единства духовнаго. Невжество также увлекло ихъ въ излишнюю ревность противъ Аріанъ, такъ что, не довольствуясь отверженіемъ ихъ ереси, они составили, въ прямую противоположность Аріанамъ, новый догматъ о Божеств, подъ вліяніемъ того же наружно-логическаго мышленія, — догматъ, который они почитали истиннымъ только потому, что онъ былъ прямо противоположенъ одному виду ереси, забывъ, что прямая противоположность заблужденію обыкновенно бываетъ не истина, но только другая крайность того же заблужденія.

Такимъ образомъ, вслдствіе невжества Западныхъ народовъ, самое стремленіе къ единству Церкви оторвало ихъ отъ этого единства, а самое стремленіе къ Православію оторвало ихъ отъ Православія.