Полное собраніе сочиненій въ двухъ томахъ.

Но та зрлость таланта, которую доказываетъ господствующій, хотя и не везд выдержанный характеръ Полтавы, замтна также и въ отдльныхъ частяхъ сей поэмы. Объ ней свидтельствуютъ и мастерская обработка стиховъ, и сжатая полнота разсказа, и стройность переходовъ, особливо въ первой псни, и ясная выразительность картинъ, и даже нкоторыя небрежности въ язык и въ описаніяхъ. Вообще, если мы будемъ смотрть на Полтаву, какъ на зеркало дарованія, то увидимъ, что она даетъ намъ право на б`oльшую надежду въ будущемъ, нежели вс прежнія поэмы Пушкина. Но за то, если мы будемъ рассматривать ее въ отношеніи къ ней самой, то найдемъ въ ней такія несовершенства, которыя хотя нсколько объясняютъ намъ, почему публика приняла ее не съ такимъ восторгомъ, какой обыкновенно возбуждаютъ въ ней произведенія Пушкина. Главное изъ сихъ несовершенствъ есть недостатокъ единства интереса, единственнаго изъ всхъ единствъ, котораго несоблюденіе не прощается законами либеральной піитики. Еслибы поэтъ сначала возбудилъ въ насъ участіе любви или ненависти къ политическимъ замысламъ Мазепы, тогда и Петръ, и Карлъ, и Полтавская битва были бы для насъ развязкою любопытнаго происшествія. Но посвятивъ первыя дв псни преимущественно исторіи любви Мазепы и Маріи, Пушкинъ окончилъ свою повсть вмст съ концомъ второй псни, и въ отношеніи къ главному интересу поэмы всю третью пснь можно назвать почти лишнею.

По этой ли причин, или потому, что словесность наша еще не доросла до господствующаго направленія Полтавы, поэма сія не имла видимаго вліянія на нашу литературу, и ни одинъ изъ подражателей Пушкина не избралъ ее въ образцы для своихъ мозаиковъ.

Но сколько однолтнихъ литературныхъ цвтковъ вышло въ прошедшемъ году изъ смянъ, брошенныхъ Пушкинымъ на поле нашей словесности еще во время его Байроновскаго направленія! — Замчательнйшій изъ подражателей Пушкина есть Г. Подолинскій. Но его поэма, Борскій

, по бдности мыслей, по несоотвтственности языка съ чувствами и чувствъ съ предметами, и по еще важнйшимъ несообразностямъ въ план, — замчательна только одною звучностью стиховъ.

Жуковскій напечаталъ въ прошедшемъ году свое Море,

Пснь побдителей изъ Шиллера и связанные отрывки изъ Иліады. Здсь въ первый разъ увидли мы въ Гомер такое качество, котораго не находили въ другихъ переводахъ: что у другихъ напыщенно и низко, то здсь просто и благородно; что у другихъ бездушно и вяло, здсь сильно, мужественно и трогательно; здсь все тепло, все возвышенно, каждое слово отъ души; можетъ быть это-то и ошибка, если прекрасное можетъ быть ошибкою.

Море

Жуковскаго живо напоминаетъ всю прежнюю его поэзію: т же звуки, то же чувство, та же особенность, та же прелесть. Кажется, вс струны его прежней лиры отозвались здсь въ одномъ душевномъ звук. Есть однако отличіе: что-то больше задумчивое, нежели въ прежней его поэзіи.

Торжество побдителей во многихъ мстахъ превосходитъ подлинникъ изящностью отдлки и поэтическими оттнками языка. Такова участь большей части переводовъ Жуковскаго. Изъ подражателей Жуковскаго, писавшихъ въ прошедшемъ году, замчательнйшіе: И. И. Козловъ и . Н. Глинка. Первый издалъ собраніе своихъ стихотвореній.

Любовь къ литератур Германской, которой мы обязаны Жуковскому, все боле и боле распространяясь въ нашей словесности, была весьма замтна и въ произведеніяхъ прошедшаго года. Между поэтами Нмецкой школы отличаются имена Шевырева, Хомякова и Тютчева. Послдній, однакоже, напечаталъ въ прошедшемъ году только одно стихотвореніе. Хомяковъ, котораго стихи всегда дышатъ мыслію и чувствомъ, а иногда блестятъ докончанностью отдлки, отдалъ на театръ своего Ермака; но чтобы судить объ этой трагедіи, подождемъ ея явленія въ большой печатный свтъ; давно уже сказано, что типографскій станокъ есть единственно врный пробный камень для звонкой монеты стиховъ. Шевыревъ помщалъ въ журналахъ нкоторыя мелкія стихотворенія, и кром того отрывки изъ перевода Вильгельма Теля. Имя дарованія отличныя, обладая рдкимъ познаніемъ Русскаго языка, удивительною легкостью въ труд и боле всего душею пламенною, сосредоточенною въ любви къ высокому, Шевыревъ однакожъ иметъ важный недостатокъ: недостатокъ отдлки, и не только въ частяхъ, но и въ план; не только въ важныхъ, но даже и въ мелкихъ стихотвореніяхъ. Часто вмщаетъ онъ дв разнородныя, господствующія мысли въ одну піесу и тмъ мшаетъ чувству сосредоточиться. Но это богатство мыслей, часто излишнее, (какъ бы желали мы упрекнуть въ этомъ качеств б`oльшую часть нашихъ писателей!), это богатство мыслей, особенно замтное въ проз Шевырева, не есть ли залогъ его будущихъ успховъ? — Теперь онъ только выступаетъ на поприще; когда же жизнь и опытъ положатъ послдній внецъ вкуса на его счастливыя дарованія, тогда, конечно, онъ займетъ значительное мсто въ нашей литературной аристократіи.