После потопа

Но Дэниел знает, о чем говорит. В погоде и течениях он разбирается. Если он прав, и шторм действительно предстоит мощный, запросто останемся без мачты или без грота.

Но что будет, если подплывем к Долине, когда зима окончательно вступит в свои права? К берегу не подойти, а запасы уже сейчас на исходе. Нет, нам обязательно надо встать на якорь и высадиться на твердую землю. С каждым днем все больше шансов, что Роу посадят на корабль-ферму. Всякий раз, когда всходит белая луна, дрейфующая в черном море, точно айсберг, сердце сжимается от дурных предчувствий.

Я представила, как Роу жилось в Долине, когда там разразилась эпидемия. Вот она завтракает в маленькой столовой: может, хлебом, а может, овсянкой. И вдруг – тревожные звуки. Жители деревни несутся во весь опор, постоянно оглядываясь на то, от чего бегают. Шум, крики, топот ног по твердой земле…

Наверное, Роу решила, что волна перехлестнула через горный склон и Долину вот-вот затопит.

А потом прямо перед ней в женщину вонзается стрела. Роу бросается бежать, на нее налетают люди. В воздухе висит запах крови, от него во рту у Роу металлический привкус. Может быть, она укрылась в церкви, где теперь работает салун, или в кирпичном домике, единственное окно которого выходит на колодец.

Роу присела на корточки под окном. Она тяжело дышит, кровь стучит в ушах. Она пытается унять сердцебиение. Наконец отваживается выглянуть в окно и видит, как два пирата сбрасывают труп в колодец. Труп с почерневшими конечностями, весь покрытый язвами.

А может быть, Роу в это время сидела в доме, скрытом в укромной горной расщелине, и ни о чем не подозревала. А когда вышла, глазам своим не поверила: полдеревни сожжено дотла, в воздухе висит тяжелый запах болезни.

Но как бы там ни было, теперь это не имеет значения. Главное, чтобы мы не опоздали.

У меня зачесалась губа. Я смахнула с лица рыбью чешую. На губах остался привкус крови. В глаза Дэниелу и Марджан я старалась не смотреть.

– Давайте заколотим окно кают-компании. Подготовимся к шторму, но паруса снимать не будем, – выговорила я.

Дэниел протяжно вздохнул. Когда отважилась на него взглянуть, его взгляд чуть не сбил меня с ног – столько в нем было разочарования.

– Держим курс на северо-восток, – кивнул Абран. – От маршрута не отклоняемся. Идем на всех парусах.

Абран вышел из каюты, Марджан скрылась за кухонной занавеской.

Я подошла к полкам и достала ведерко гвоздей. Руки подрагивали от волнения. Я вытащила пригоршню гвоздей. От ржавчины на ладонях остались оранжевые разводы.

Прежде чем выйти из кают-компании, Дэниел остановился возле меня.

– Плохой ты выбрала способ мне отомстить, – тихо произнес он.

– Ты сильно переоцениваешь свое влияние на мои решения, – буркнула я.

Дэниел снова вздохнул:

– Если придется, просто брошу плавучий якорь, и все. Абрана спрашивать не стану. Пусть меня лучше за борт выкинут, но кораблю затонуть не дам.

Дэниел вышел. От сильного ветра дверь мотало туда-сюда. У меня замерло сердце. Самодельные петли скрежетали. Я кинулась к двери и захлопнула ее поплотнее, но она все равно тряслась под моими ладонями.

Глава 43

К обеду ветер усилился. Пока ели, он завывал вокруг кают-компании. Все сидели молча, уткнувшись в миски. Ближе к вечеру небо потемнело, линия горизонта исчезла. Казалось, и небо, и море стали плоскими, будто их расплющила гигантская рука. Я то и дело находила повод дотронуться до Перл: убирала волосы ей за ухо, поправляла рубашку. Эти нервные жесты лишний раз доказывали, что мое спокойствие – всего лишь видимость. Перл только отмахивалась. Даже воздух изменился, стал напряженным, будто туго натянутый канат. Пахло чем-то сладким и резким.

Марджан убирала продукты и кухонную утварь в шкафы и свободные ящики. И то и другое она заколачивала гвоздями. Дэниел обходил Абрана стороной, а Уэйн предложил нашему капитану идти по направлению ветра без парусов.

– Ну уж нет, опускать паруса и сливаться с волной пока рано. Поплывем сквозь шторм, – объявил Абран.

У меня по коже пробежал холодок. Я видела: после Сломанного Дерева Абрана распирало от желания кому-то что-то доказать, но такого безрассудства не ожидала.

Дэниел рифил грот. Стоило Абрану это заметить, и во взгляде вспыхнула ярость. Он бросился к Дэниелу и оттолкнул от паруса.

– Я сказал – полный вперед! – перекрикивая завывания ветра, рявкнул Абран.

Дэниел отпихнул его локтем и снова повернулся к гроту.

– Высажу! – взревел Абран.

Вздыбившаяся волна врезалась в «Седну». Нас закачало, как неваляшку. На палубу хлынул обжигающе холодный поток белой пены. Я побежала в кают-компанию, собрала все удочки в охапку и обмотала тросом. Перл вошла следом и потянула меня за рукав.

– Мама, мы утонем, – прохныкала она.

Я обернула другой конец веревки вокруг полки и затянула узел.

– Заверни мои крючки в эту тряпку и засунь на самое дно корзины, – велела я, протягивая ей кусок ткани.

– Опять не слушаешь! – Перл топнула ногой.

Я сунула ей охапку наживок.

– Их тоже убери.

Перл подчинилась, но ее губы сжались в тонкую нитку.

– Ненавижу тебя! – буркнула она.