Последняя афера

Поиском и выбором жертвы занимались оба, как Грек, так и Иван. В отборе кандидаток такие параметры, как внешность, религиозность или характер, разумеется, не брались в учёт. Главных составляющих, по которым утверждалось то или иное лицо, было всего три: наличие богатого мужа и финансовая зависимость от него, моральная готовность к измене и несчастье. Понятие слова несчастье довольно широкое и многогранное, и по мнению Грека и Вани, несчастным является каждый, кто когда-то родился и ещё не умер. Изменить супругу способна не каждая, но абсолютно каждую, по их убеждениям и опыту, можно довести до измены. Оставалось лишь первое – финансовый вопрос. Структуру их работы можно было изобразить следующим образом: поиск – сбор информации – утверждение – обольщение – разоблачение – пожинание плодов.

Когда один из двух находил подходящую кандидатуру (это всегда происходило по-разному, и путем долгих поисков, и случайными встречами в совершенно разных местах) в дело вступал организатор Ваня и приступал к вынюхиванию всей необходимой информации. В случае утверждения, эстафета передавалась Греку. Он выискивал то, что было нужно жертве, отталкиваясь от информации, предоставленной Иваном и от своих личных наблюдений, а затем дарил это недостающее. Все остальное – дело отточенной годами техники: несколько свиданий, секс на камеру, неожиданный визит частного детектива, жаждущего помочь бедной девушке, получение денег через безналичный расчёт. Главная прелесть заключалась в том, что им обоим даже не нужно было ни от кого скрываться, жертвы сами прощались со своим любовником, из-за которого вляпались в такую ситуацию, плюс ко всему, оставались довольны таким результатом и бесконечно благодарны доброму детективу.

Конечно, несмотря на блестяще выстроенную схему, зачастую случались и промахи. Некоторые, особо закаленные дамы, просто посылали детектива к чертям, объясняя это тем, что муж плевать хотел на любовников своей жены. Другие же шли на принцип, посылая детектива в те же дали (в таких случаях "улики" просто утилизировались), некоторые же оказывались непробиваемыми хранительницами своего брака, не готовыми терять все имеющееся ради какого-то секса.

По счёту Милада была одиннадцатым успешным проектом. Хотя, считать этот проект успешным до перевода денег было ещё рано, все же Грек почему-то не сомневался в удаче.

"Получим деньги и полечу на юг. Мне и вправду нужно отдохнуть." – подумал он. Тем временем он уже приближался к месту, откуда дальше планировал поехать на такси. Сзади послышался рёв двигателя, он обернулся, в надежде увидеть такси. Так и оказалось. Желтая машина с шашкой на крыше начала снижать скорость. Сравнявшись с ним, машина не остановилась, а продолжила движение на скорости пешего хода, едва шурша колёсами по асфальту. Грек приблизился к проезжей части, чтобы постучать в окно водителя, но тот, будто бы не замечал его. Машина медленно начала уплывать вперёд и вдруг, в окне заднего сиденья он увидел то же самое лицо. Тот же мужчина, теми же пустыми глазами смотрел на него практически в упор. Грек резко отскочил назад и приготовился было бежать, но неожиданно для него машина резко рванула вперёд, подняв за собой столб пыли.

Несколько минут Грек пребывал в знакомом ему состоянии шока, по ощущениям близкому к астралу. Ему стало холодно. Он достал телефон, чтобы заказать такси. Цифры показывали половину шестого, небо медленно начинало светлеть.

Когда машина подъехала, он прыгнул на переднее сиденье рядом с водителем и отправился на съемную квартиру, где предыдущую ночь провёл с Миладой. В следующее воскресенье ему нужно будет увезти все свои вещи обратно домой. А до этого его ждали ещё пять долгих будних дней.

Глава 7

Весь день Грек провёл в крепком сне. Когда он проснулся, за окном уже было темно. Оставаясь в кровати, он взял мобильный, чтобы посмотреть время, но первым, что бросилось ему в глаза, было огромное количество уведомлений. Экран показывал тринадцать пропущенных вызовов и два сообщения, одно из которых было от Милады. Игнорируя остальное, он открыл то, которое было от неё.

"Дорогой Грек. Вчера вечером в моей жизни произошли кое-какие неприятности. К сожалению, мы больше не сможем ни видеться, ни общаться. Мне очень… Очень, очень жаль. Прошу тебя поверить, дело вовсе не в тебе, ты замечательный! Скажу больше, мне никогда и ни с кем не было так хорошо, как с тобой. Но после случившегося я вынуждена исчезнуть из твоей жизни. За меня не переживай, я жива и здорова, со мной все в порядке, просто так надо. Как бы мне сейчас не было грустно и больно писать это, я все же вынуждена попросить тебя оставить любые попытки связаться со мной. Мне правда тяжело, но так будет правильно. Искренне надеюсь на твоё понимание. Прощай."

Такого рода сообщений Грек прочёл с десяток. Но если все предыдущие прощальные письма звучали с победным горном, вызывая эйфорию и сладкое предвкушение грядущей наживы, то сейчас в его уродливом, ржавом сердце на незнакомом ему языке пели скорбь и тоска.