Последняя из рода Мун: Семь свистунов. Неистовый гон

Стиснув зубы, Элейн смотрела на ожог. Ковин считал себя совершенно всемогущим. Будто никто и ничто не могло заставить его платить за грехи. Она считала иначе.

В кухню вошел Робо. Видимо, мажордом уже знал, что случилось с Мари, потому что он просто ободряюще похлопал ее по плечу и устало плюхнулся на стул.

– Я хочу умереть, – заявил он.

– Всем нужно просто немного потерпеть, – мягко сказала Мари.

– Да, – весело отозвалась Каталина. – Потерпи, и однажды обязательно умрешь.

Она рассмеялась собственной шутке. Робо лишь покачал головой:

– Найти приличных лакеев в Нортастере просто невозможно. Уже двое отказались в последний момент.

– Это не в Нортастере нет лакеев, это никто не хочет рисковать и идти работать к мормэру, – предположила Элейн, многозначительно взглянув на руку Мари.

Робо тяжело вздохнул, ничего не ответив. Все знали, что она была права.

После ужина, уставшая, Элейн отправилась в их с Каталиной комнату, чтобы обратиться к картам. Бал приближался, а она так ничего и не придумала.

Тщательно перетасовав колоду, она мысленно задала свой вопрос: «Как воспользоваться балом, чтобы отомстить Ковину?»

За деревянным столом сидели мужчины в простых одеждах и белых поварских колпаках. Они готовили мясное блюдо: отбивные или нечто похожее. Один из них, самый молодой на вид, куда-то нес поднос с – судя по красному цвету – еще сырыми, но уже готовыми к запеканию котлетами.

Глава седьмая,

в которой Элейн попадает на бал

За деревянным столом сидели мужчины в простых одеждах и белых поварских колпаках. Они готовили мясное блюдо: отбивные или нечто похожее. Один из них, самый молодой на вид, куда-то нес поднос с – судя по красному цвету – еще сырыми, но уже готовыми к запеканию котлетами.

С минуту Элейн задумчиво изучала изображение, а потом вдруг вскочила на ноги. Ну разумеется!

Она выбежала из комнаты и отправилась на поиски Робо. Тот не без труда отыскался в винном погребе.

– У меня есть лакей, – заявила Элейн.

– С рекомендациями? – без особой надежды поинтересовался мажордом, изучая пыльные бутылки.

– Моей рекомендации будет достаточно?

Робо вздохнул:

– Нет, конечно. Но у меня нет выбора. Бал послезавтра. Он должен явиться сюда послезавтра утром для инструктажа.

Кивнув, Элейн расплылась в улыбке.

– Какой он, в теле? – уточнил мажордом, когда она была уже на лестнице. – Нужно убедиться, что форма будет по размеру.

– Средний и невысокий. Примерно как я.

«В точности как я», – подумала в это время она.

Вечером перед праздником Элейн уединилась в кладовке, чтобы подготовиться. Она добыла большие ножницы, распустила волосы и приготовилась состричь лишнюю длину до такой, какую мог бы носить мужчина. Глубоко вздохнув, она взяла одну темную вьющуюся прядь и поднесла ножницы к виску. Но рука дрогнула.

Элейн просто не могла остаться с совсем короткой стрижкой, поэтому перевела ножницы на уровень подбородка. Вздохнула и… ничего не сделала. Она надеялась, что сможет выжить после бала. И если так, как жить с короткой прической?

Она опустила ножницы еще ниже, рассудив, что сумеет стянуть волосы в тугой узел, чтобы спрятать под париком. Поэтому достаточно будет убрать только то, что ниже лопаток.

Управившись со стрижкой, Элейн примерила белый парик и форму лакея. Узкие брюки самым бесстыдным образом обтягивали ноги, выставляя их напоказ. Элейн с облегчением отметила, что синяя ливрея хотя бы немного прикрывала ягодицы. Рубашку в районе живота пришлось набить, чтобы грудь была незаметна. В конечном итоге мужчина из нее вышел несуразный: полноватый, с излишне объемными бедрами, торчащими из-под парика собственными уже рыжеющими волосами и черными широкими бровями, которые Элейн нарисовала сурьмой.

Вероятно, Робо тоже остался не в восторге: утром, перед балом, раздавая инструкции, он несколько раз остановил на ней недовольный взгляд. Элейн стало особенно неловко, когда ей показалось, что мажордом ее узнал. Но она постаралась отделаться от этих мыслей, сосредоточившись на главном. В конце концов, она почти не нарушала правил: прачкам и прочей прислуге, не занятой на балу, дали выходной. В свободное время Элейн была вольна заниматься чем вздумается. Даже выдавать себя за мужчину.

Из-за мыслей о предстоящем празднике поесть она так ни разу и не смогла. Мари приготовила для всех, кто трудился в тот день, скромный обед, но нервозная тошнота отвращала и от еды, и от воды.