Последняя капля сталактита (Триптих "Время драконов" часть 3)

: В третьих — по наличию “весьма специальных”, столь ненавистных нам в речи, интонаций “гэбэшного толка”;

: В четвёртых — по характерному лексикону;

: И в пятых — по тому, как этот новоявленный баран Мюнхаузен нам представился...

— Я данный титул воспроизвести здесь просто не смогу: я ведь не Э. Тополь и не В. П. Аксёнов — таланта у меня такого нет,— это ведь даже не титул был — номенклатурно-спелеолажическая поэма в десяти главах, трёх, как минимум, частях, с прологом, некрологом, эпилогом, пафосом и бирюльками,— и ‘пердисловием от реакции’,—

: “Сага об офсайдах”.

... И как

он орал на Пищера и пугал “ТУРМОЙ” —

— Как у пищеровского телефона наушник от перегруза не разорвало?.. Не понимаю. А то бы пришлось бежать на улицу и срочно к Егорову среди ночи из телефона-автомата взывать: он же у нас по первоначальному недообразованию “телефонист, значить”...

— Сашке, кстати, звонить всё равно приходится,— и это я делаю действительно из телефона-автомата на улице, но чуть позже — а пока мы “беседуем” с этим ( судя по силе голоса ) полканом. То есть — полковником госбезопасности,— если называть вещи своими именами. Хотя что до имён...

: “БЕЗОПАСНОСТИ”!.. Да я большей угрозы для страны, чем от них, просто не знаю — это же всё сплошь профнепригодные люди!.. Вот послушайте, как мы их “делаем” в эту декабрьскую ночь

накануне Международного Дня Защиты Прав Человека: как бы отвечая на всё, сделанное ими от всей их гнусной сущности для нас ранее...

: Полкан-Мюнхаузен орёт, матерится, пужает Пищера тюрьмой и лагерем ( во-первых, нашёл, кого пугать, а во-вторых, мы все с рождения и без того в лагере пребываем — под названием “социалистический”, с этакой краснокоричневой образиной без штанов вместо лица,— только одни это понимают, а иные — нет ),— и грозит, что ( вдумайтесь дальше в каждое его слово ) “если через полчаса Пищер не выведет всех своих из-под земли — то через пять минут за Пищером приедет машина и разговор с ним будет завершён в ином месте”...

..: Очевидно, более естественном для полковника — и в более привычной ему форме. Чувствуется, что полкан-мюнхаузена сильно сковывает тот факт, что Пищер не измудохан до потери сознания и не связан по рукам и ногам, а из жопы у Пищера не торчит пятикубовая машина на сульфатной тяге... Запрещённой, между прочим, к применению специальной конвенцией по всему миру,— ну да знаем мы страну, которой международные законы не писаны, если писаны — не читаны, если читаны — не поняты, а уж коль поняты — то так...

: Боже упаси остальной мир от такого “прочтения”.

— Что вы,— вежливо отвечает Неизмудоханный Пищер этому зверю,— я, как и вы, маленький винтик ( очень тонко, между прочим, поддевает: ибо полкан-мюнхаузен представился нам “презренным спасателем” ),— там же четыре закрытых института задействовано, и специальная комиссия министра обороны... Этот вопрос я, как и вы, решать не вправе. Я,— говорит Пищер далее, немного помолчав для приличия,— я бы и сам рад — но от меня это не зависит. Поймите меня правильно — в данной операции ( как бы проговаривается он ) я выступал всего лишь штатным консультантом-спелеологом, ответственным за выбор полигона для испытания этих технологий... Да, они работают со специалистом, которому прекрасно известен данный лабиринт. Специалиста рекомендовал я, но какое это имеет отношение к предмету нашей беседы?.. Извините, фамилию его я сообщать вам не вправе без специального разрешения. < Хороший ход, на твёрдую “четвёрку”: от Чёрта они уже знают о моём пребывании под землёй; “подтужившись” — на что уйдёт какое-то время работы “конторы”, точнее, данного отдела — они определят и мою фамилию, и что я действительно всё ещё нахожусь под землёй,— особенно после даже невнимательного изучения Ильинского Журнала; но, главное — так же определят-установят род моих внеспелеологических увлечений. И моё кондовое армейское прошлое — что вкупе со всей иной “информацией”, выкаченной как бы из Пищера, посеет в их крохотных мозгах определённые настроения. > Я, конечно, доложу в комиссию о вашем решении,— излагает далее Пищер,— но не думаю, что оно вызовет восторг в соответствующих инстанциях... Извините,— вдруг довольно жёстко выговаривает он полкану, словно ребёнку, задавшему бестактный вопрос,— но такие вопросы я с вами обсуждать не вправе. Эта проблема после моего сообщения может быть обсуждена с заместителем т. Язова и с представителем ГРУ... Понимаю, вам ничего не говорит эта аббревиатура — но поверьте, это даже не пресловутый “комитет”...