И вдруг ниоткуда появился он: Франциск Акос, молодой и невероятно одаренный венгерский скрипач с обритой, как у всех, головой. Скрипку ему выдали со склада. Он опустил смычок на струны, и полилась мелодия «Тихой ночи». Она проникала в самое сердце. Растрогались даже самые неустрашимые узники. Люди подпевали на своих языках, словно снова превратились в невинных детей. Крохотный момент счастья не мог продлиться долго. Вим увидел, как они подходят. Большая группа эсэсовцев вывела из питомника свору кровожадных псов и подгоняла их выстрелами в воздух. На плацу началась паника. Тысячи людей бежали во всех направлениях, чтобы укрыться от собак. Пожилых и слабых затаптывали деревянными сандалиями, а потом избивали. Тех, кто не успел убежать, искусали собаки. Они почуяли рождественскую добычу и срывали одежды с тел заключенных. Для десятков заключенных это Рождество стало последним в жизни.
За дверями бараков царил еще больший хаос, если такое вообще возможно. Все пытались как можно быстрее оказаться внутри. Пятьсот человек пытались одновременно протиснуться в единственную дверь, а за ними гнались дико ругающиеся эсэсовцы со своими псами. Началось новое кровопролитие. Уцелеть удалось только самым сильным и энергичным. Вим одним из первых оказался на своей полке и замер, весь дрожа.
Через пару часов воцарился мир – но ненадолго.
–
Все выстроились на поверку, но счет никак не сходился.
Во время хаоса многие узники не добежали до своих бараков вовремя. Некоторых отнесли в лазарет, другие оказались в морге. Заключенных заставили стоять навытяжку не менее полутора часов при температуре минус пятнадцать градусов на фоне рождественской елки. Эсэсовцы в длинных и теплых кожаных плащах наблюдали за происходящим издали. В бараки узников отпустили лишь после полуночи. Рождество 1944 года наступило. Наконец-то покой…
Через полтора часа все повторилось – похоже, счет не сошелся. Вим знал, что это пытка, придуманная начальством лагеря, и покорно выполнял приказы.
–
Даже после сотни повторов охранники не удовлетворились. Лишь глубокой ночью эти садисты успокоились. Все обессиленно рухнули на нары. Через четверть часа Вим услышал звуки скрипки, доносившиеся из соседнего барака.
На следующий день
От восхитительных запахов у них кружилась голова и рот наполнялся слюной. Но после последней песни их отправили обратно в бараки, не дав ни кусочка. В Рождество всем заключенным раздали по сигарете в подарок. Это и была еда. Вим обменял свою сигарету на кусок хлеба и разделил его со своим соседом Гайтом.
19
Чистое бритье
В бараке
Вим никогда не оставлял еду, какой бы она ни была. Чаще всего им давали все тот же суп из брюквы, но несколько раз после его появления в