Последний верблюд умер в полдень

— Но, вероятно, существовали и злодейские замыслы, о которых мы и не подозревали, — бодро поддержала я. — Может быть, Верховный жрец Амона надеялся таким образом заполучить нас и подвергнуть лишению свободы и неслыханным пыткам. Или, возможно, Верховная жрица Исиды строила подобные планы в отношении наших скромных персон. Но кто эта другая женщина, богато одетая, которая делала такие… такие неподобающие авансы статуе Амона?

— Очевидно, она представляла ​​наложницу бога, — промолвил Эмерсон. — Я не мог разобрать её ​​титул, хотя Песакер называл его несколько раз. — Он обнял меня и поцеловал в макушку.

— Верховная жрица Амона? — Я отклонила голову назад. Губы Эмерсона двигались по направлению к моему храму.

— Звучало совсем иначе. Другая леди, со всей запелёнутой свитой, была, конечно, Верховной жрицей Исиды. Обе могут быть дочерьми короля, что вызывает вопрос о том, какой реальной политической властью, в отличие от духовного сана, они обладают на самом деле. Как-нибудь я намерен написать на эту тему…

— Я уже начала писать… — пробормотала я.

— Мама! Папа!

Это был не крик о помощи из соседней комнаты. Это был проникновенный шёпот, прозвучавший совсем рядом с нами.

Каждый мускул в теле Эмерсона задрожал. Каждый мускул в моём теле отозвался болью, ибо его руки сжали меня, как стальные полосы. Я протестующе захрипела.

— Прошу прощения, Пибоди, — сказал Эмерсон, расслабивший хватку, но не зубы. Моя щека ощущала, как они сжимаются и скрежещут.

Я не смогла ответить. Эмерсон похлопал меня по спине и повернулся на бок.

— Рамзес, — прошептал он очень тихо. — Где ты?

— Под кроватью. Я искренне извиняюсь, мама и папа, но до сих пор вы не хотели меня слушать, хотя абсолютно необходимо, чтобы вы…

Матрасные пружины (ремни из плетёной кожи) скрипнули, когда Эмерсон приподнялся и подпёр подбородок рукой.

— Я никогда не давал тебе раньше крепкой взбучки, Рамзес, а?

— Нет, папа. Если ты чувствуешь, что моё нынешнее поведение заслуживает такого наказания, я приму его без обид. Я никогда не опустился бы до подобного трюка, если бы не чувствовал…

— Молчи, пока я не разрешу тебе говорить.

Рамзес повиновался, но в воцарившейся тишине я слышала его частое дыхание. Казалось, он был на грани удушья, и я искренне пожалела, что этот факт не соответствовал действительности.

— Пибоди, — произнёс Эмерсон.

— Да, дорогой?

— Когда мы вернёмся в Каир, напомни мне поговорить с директором школы Академии для молодых джентльменов.

— Я пойду с тобой, Эмерсон. — Теперь, когда первое потрясение миновало, я начинала понимать юмор ситуации. (Я славлюсь своим чувством юмора. Моя способность подшучивать не раз помогала мне и моим друзьям выходить из сложных положений.) Но раз уж он здесь, давай разрешим ему ненадолго остаться. Возможно, он внесёт какой-нибудь вклад в нашу оценку церемонии.

— Пусть остаётся, — мрачно заметил Эмерсон. — Разговор — единственный вид деятельности, которым я могу заниматься в данный момент. Ладно, Рамзес. Ты, по-видимому, подслушал наш разговор о жрицах.

— Да, папа. Но…

— Очевидно, жрицы Исиды решили, что мы должны остаться на наших прежних квартирах вместо перемещения на территорию храма. Верховный жрец Амона, который предлагал второе, был явно недоволен, но не стал спорить. Разве нельзя сделать вывод, что он хотел бы заполучить нас в руки жрецов, и что она отменила приказ, потому что чувствовала, что здесь мы будем в большей безопасности?

— Па… — сказал голос под кроватью.

— Можно утверждать и обратное, Эмерсон, — возразила я. — Мы были бы лучше защищены в храме. И, возможно, ближе к туннелю, через который должны бежать.

— Мама…

— Но оба мы согласны с тем, что две разные враждующие фракции борются за контроль над нашими ничтожными личностями?

— Не меньше двух. Даже если предположить, что Верховная жрица Исиды и Песакер держат стороны разных принцев, не забудь о моём посетителе. Он должен представлять третью сторону — народа.

— Не обязательно, — воспротивился Эмерсон. — Теория власти народа чужда такой культуре, как эта. Лучшее, на что реккит могут надеяться — правитель, сочувствующий их нуждам.

— Демократическое правление может быть чужеродной концепцией, но захват власти авантюристом — нет.

— Верно. В следующий раз, когда к тебе заявится Роберт Локсли[135], можешь поинтересоваться его намерениями. Нам стоило бы немного поболтать со жрицей Исиды. Вот подходящая задача для тебя, Пибоди: исключительно учтиво засвидетельствовать своё почтение. Может быть, она намекала именно на такой визит, когда говорила…

— С ледяных вершин гор Гренландии! — Шёпот Рамзеса чуть не превратился в крик. — С коралловых берегов Индии[136]!

— Прошу прощения? — оторопел Эмерсон.

Слова хлынули бессвязным потоком: