Поступь хаоса

– Прентисстаунцы, – отвечаю я, протягивая руку к биноклю. – Похоже, все до единого.

– Как такое может быть? – Виола еще секунду или две смотрит в бинокль, потом отдает его мне. – Это бред.

– Точно.

Через бинокль, настроенный на ночной режим, вся долина выглядит ярко-зеленой. Я вижу конников, спускающихся с холма в деревню и стреляющих на скаку, я вижу, как отстреливаются жители Фарбранча, но по большей части они бегут, падают и умирают. Похоже, армия Прентисстауна пленных не берет.

– Надо бежать, Тодд, – говорит Виола.

– Да, – отвечаю я, не в силах оторваться от бинокля.

Все видится мне зеленым, поэтому лиц толком не разберешь. Я жму на несколько кнопок и наконец нахожу те, что приближают картинку.

Первым мне попадается мистер Прентисс-младший. Он едет впереди и, когда стрелять не в кого, палит в пустой воздух. За ним скачут мистер Морган и мистер Коллинз: загоняют нескольких жителей деревни на склад. Мистер О’Хара тоже там, да и остальные любимчики мэра: мистер Эдвин, мистер Хенрэтти, мистер Салливан. А мистер Хаммар с зеленым лицом и страшной улыбкой стреляет прямо в спины женщин, толкающих перед собой маленьких детей. Я отвожу взгляд, иначе меня стошнит всем, чем так и не поужинал.

Пехота тоже входит в город. В первых рядах идет мистер Фелпс, хозяин магазина. Странно, военным человеком его не назовешь… А за ним марширует доктор Болдуин. И мистер Фокс. И мистер Кардифф, наш лучший дояр. И мистер Тейт, у которого было больше всего книжек, когда мэр приказал их сжечь. И мистер Кирни, который молол всю прентисстаунскую пшеницу и говорил тихим, мягким голосом, а каждому мальчишке на день рождения дарил самодельные деревянные игрушки.

Что эти люди делают в армии?!

– Тодд, – говорит Виола и тянет меня за руку.

Судя по виду, марширующие не больно-то рады происходящему. У них мрачные, холодные и страшные лица – не такие, как у мистера Хаммара, а словно пустые, лишенные всяких чувств.

Но они маршируют. И стреляют. И вышибают двери.

– Это мистер Джилули! – вскрикиваю я, не веря своим глазам. – Да он же собственных овец забивать боялся!

– Тодд, – уже настойчивей говорит Виола, и я слышу, как она выбирается из кустов. – Пошли.

Что творится? Конечно, Прентисстаун – не райский уголок, это я вам точно говорю, но откуда взялась целая армия? Да, скверных людей у нас хватает, но не все же скверные, не все! Есть и хорошие! Вид мистера Джилули с ружьем так поразил меня, что я не выдерживаю и отворачиваюсь.

А потом я, конечно, вижу ответ.

Придерживая поводья одной рукой, а вторую уперев в бок, без ружья, легкой прогулочной трусцой в город въезжает мэр Прентисс. Он смотрит на взятие Фарбранча так, будто это скучная передача по визору. Все дела за него делают остальные, а он только распоряжается, да с таким важным видом, что никому и в голову не придет о чем-то его попросить.

Отчего же все эти люди ему подчиняются?

И вообще, он что, пуленепробиваемый? Почему он так бесстрашно гарцует на своем коне?

– Тодд, – говорит Виола, – клянусь, я побегу без тебя.

– Нет, не побежишь, – отвечаю я. – Погоди еще секунду.

Потому что я как раз перевожу бинокль с одного лица на другое. Потому что, даже если эта армия сейчас захватит деревню, узнает, что нас там нет, и бросится за нами в погоню, я должен знать.

Я должен знать.

Одно знакомое лицо за другим. Все маршируют и стреляют. Мистер Уоллас, Мистер Асбьорнсен, мистер Сент-Джеймс, мистер Белгрейвс, мистер Смит-старший, мистер Смит-младший, девятипалый мистер Смит, даже пьяный в доску мистер Марджорибэнк – все они маршируют, маршируют, маршируют. Прентисстаунец за прентисстаунцем, прентисстаунец за прентисстаунцем… Я узнаю все новые лица, и каждый раз мое сердце сжимается и обливается кровью.

– Их там нет, – наконец выдавливаю я.

– Кого? – удивляется Виола.

– Нет! – тявкает Манчи, облизывая хвост.

Их там нет.

Бена и Киллиана там нет.

Конечно, они не могли примкнуть к армии убийц. Даже если все остальные прентисстаунцы смогли, они бы не сделали этого. Ни за что и никогда.

Потому что они хорошие, оба, даже Киллиан.

Но если это правда, то правда и другое, так?

Если их там нет, значит, все пропало.

Вот тебе и урок.

Нет добра без худа.

Надеюсь, они дали мэру достойный отпор.

Я отвожу бинокль от лица, опускаю взгляд и вытираю глаза рукавом. Потом отдаю Виоле бинокль и говорю:

– Пошли.

Она выхватывает его, как будто хочет скорей отправиться в путь, но потом все-таки говорит:

– Сочувствую.

Опять прочитала мой Шум!

– Забыли! Это не сейчас случилось, – говорю я, вставая и надевая рюкзак. – Идем, пока чего похуже не стряслось.

Опустив голову, я начинаю быстро шагать по тропе к вершине холма. Виола бежит следом, Манчи тоже, изо всех сил пытаясь не кусать себя за хвост.

Виола меня догоняет:

– А его… его ты видел?

– Аарона?

Кивает.

– Нет, – отвечаю я. – Странно, не видел. А ведь он должен был идти в первых рядах.

Какое-то время мы шагаем молча, соображая, что бы это могло значить.