Поступь хаоса

Интересно, моя мама тоже радовалась, когда их корабль приземлился в Новом свете? Ее сердце тоже было полно надежды на вечное счастье?

И успела ли она почувствовать его, прежде чем умерла?

От этих мыслей мне спирает грудь, я прячу дневник обратно в рюкзак и прислоняюсь головой к дощатой стене мельницы. Я слушаю плеск реки и шелест деревьев, гляжу на тени далеких холмов на горизонте, поросших лесами…

Подожду несколько минут, а потом загляну внутрь, проверю, все ли в порядке с Виолой.

В следующий миг она уже будит меня. Прошло несколько часов, в голове у меня творится черт знает что, а Виола твердит:

– Шум, Тодд! Я слышу Шум!

Толком и не проснувшись, я вскакиваю на ноги и велю сонно лающему Манчи и Виоле помолчать. Они затихают, и я прислушиваюсь к ночной тишине.

А там шепот, шепот, шепот, как будто легкий ветерок, шепот, шепот, шепот, слов не разобрать, но он точно есть, похожий на тучу, спрятавшуюся за горой, – шепот шепот шепот

…

– Бежим, живо! – говорю я, хватая рюкзак.

– Это армия? – спрашивает Виола, кидаясь обратно за сумкой.

– Армия! – лает Манчи.

– Не знаю. Наверное.

– А может, это следующее поселение? – Виола возвращается с сумкой на плече. – Оно должно быть где-то поблизости.

– Тогда мы бы сразу его услышали, как только пришли сюда.

Виола закусывает нижнюю губу.

– Черт! – морщится она с досадой.

– Да уж, – киваю я.

Вторая ночь после Фарбранча проходит так же, как и первая: в бегах, в темноте. Мы бежим, время от времени включаем фонарик и стараемся ни о чем не думать. Перед самым восходом речные берега вновь становятся крутыми, как возле Фарбранча, и впереди – по всему видно – нас ждет Белый луч… или как бишь его. Здесь точно живут люди.

У них тоже есть сады и пшеничные поля, хоть и не такие ухоженные, как фарбранчские. К счастью для нас, основная часть построек – штук пять или шесть, все не помешало бы заново покрасить – сосредоточены на вершине холма, и через них проходит широкая ровная дорога – может, даже та самая левая ветка, по которой мы не пошли. Берег занят лодками, доками, изъеденными червями лодочными ангарами и прочими штуками, какие обычно строят на речном берегу.

Нам нельзя просить о помощи. Даже если мы ее получим, за нами по пятам идет целая армия. Надо предупредить местных жителей, но… вдруг здесь живут в основном Мэтью Лайлы, а не Хильди? И вдруг именно своим предупреждением мы натравим на них армию Прентисстауна, которая придет на всполошенный Шум? Или жители узнают, что мэру нужны мы, и сдадут нас?

И все-таки мы обязаны их предупредить… так ведь?

Но если этим мы подвергнем опасности себя?

Поняли, да? Вот как найдешь правильный ответ?

В общем, мы прокрадываемся в поселение, точно воры, – перебегаем от дома к дому, поглядывая, чтобы никто не увидел нас с холма, – и затаиваемся, когда замечаем невдалеке худую женщину с корзиной. Деревня совсем небольшая, так что мы успеваем выбраться из нее еще до полного восхода солнца. Мы снова на дороге, как будто и не было никакой деревни, как будто ничего не произошло.

– Так, одно поселение прошли, – шепчет Виола, когда мы оглядываемся на оставшуюся за поворотом деревню. – И даже не узнали, как оно называется.

– А впереди полная неизвестность, – добавляю я.

– Будем просто идти и идти, пока не выйдем на Хейвен, – уверенно говорит Виола.

– А потом что? – уныло спрашиваю я.

Виола не отвечает.

– Уж больно мы на него надеемся, тебе не кажется? – говорю я.

– Там нам должны помочь, Тодд. – Виола излучает надежду. – Должны.

Секунду я молчу, а потом выдавливаю:

– Ладно, посмотрим.

Наступает новое утро. По дороге нам дважды попадаются нагруженные телеги, оба раза мы ныряем в кусты, Виола рукой зажимает Манчи пасть, а я пытаюсь как можно меньше думать о Прентисстауне.

Время идет, а вокруг почти ничего не меняется. Шепота армии больше не слышно, если он вообще был, но лучше мы не будем узнавать, хорошо? Утро снова переходит в день, когда на вершине далекого холма мы снова видим поселение. Мы поднялись на небольшой холм, река осталась внизу, но с высоты видно, как широко она разливается впереди, – похоже, нам предстоит пересечь очередную долину.

Виола направляет бинокль на деревню, потом передает мне. Деревня состоит из десяти или пятнадцати зданий, и они выглядят древними и ветхими, даже издалека.

– Не понимаю, – говорит Виола. – К этому времени во всех деревнях должны были наладить натуральное хозяйство. Ну и торговля есть, в конце-то концов! Почему здесь такая нищета?

– Смотрю, ты ничего не знаешь о жизни переселенцев, – говорю я, немного разозлившись.

Она поджимает губы.

– Нас этому в школе учили. Я с пяти лет зубрю, как правильно строить колонию.

– В жизни все по-другому.

– Да что ты? – спрашивает Виола, насмешливо вскинув брови.

– Я же говорил! Мы тут еле выживаем, некогда нам всякими натурными хозяйствами голову забивать! – огрызнулся я.

– Натуральными.

– Плевать!

Я снова пускаюсь в путь.

Виола топает следом.

– Когда корабль прилетит, мы вас всему обучим, – говорит она. – Вот увидишь.