Поступь хаоса

ТОДД ХЬЮИТТ, ЧЕРТ ПОДЕРИ!!! – орет его Шум.

– Вот дерьмо, – выдыхает Виола, и я прекрасно ее понимаю.

– ТПРУУУ! – орет Прентисс-младший во всю глотку. Он так близко, что мы видим улыбку на его лице и слышим удивление в голосе. – Вы пошли ПО ДОРОГЕ?! Даже не потрудились пойти ЛЕСОМ?

Мы с Виолой переглядываемся. А что нам оставалось?

– Да я твой Шум всю жизнь слушал, сопляк! – Прентисс-младший поворачивает коня то в одну сторону, то в другую, пытаясь разглядеть нас за деревьями. – Думаешь, раз ты СПРЯТАЛСЯ, я не услышу?

В его Шуме звучит радость. Искренняя радость, как будто он не может поверить своей удаче.

– Постойте-ка! – восклицает он, въезжая в рощу. – Что я слышу? Что это такое рядом с тобой? Пустота!

Он произносит это слово таким мерзким тоном, что Виола съеживается. У меня есть нож, зато у Прентисса-младшего – конь и ружье.

– Вот именно, малыш Тодд, у меня ружье! – вопит он. Его конь переступает через кусты и обходит деревья, двигаясь прямо к нам. – И не одно! Я кое-что припас для твоей милой леди, Тодд!

Я смотрю на Виолу. Она видит, о чем он думает, видит гнусные картинки, сочащиеся из его Шума. Ее лицо мгновенно бледнеет. Я хлопаю ее по руке и показываю глазами направо – другого пути к отступлению у нас нет.

– О, умоляю тебя, беги! – кричит мистер Прентисс-младший. – Дай мне повод сделать тебе больно!

Конь уже так близко, что нам слышно его Шум, рваный и обезумевший от страха.

Отползать больше некуда.

Они практически над нами.

Одной рукой я стискиваю нож, а второй сжимаю руку Виолы – сильно, на удачу.

Сейчас или никогда.

И…

– ДАВАЙ! – ору я.

Мы вскакиваем, и прямо над нашими головами гремит выстрел. Летят щепки, но мы все равно бежим.

– ЗА НИМИ! – орет Прентисс-младший своему коню, и они бросаются к дороге.

Два скачка – и конь уже мчится по ней. Роща между рекой и дорогой не становится гуще, и мы видим друг друга между деревьев. Под нашими ногами трещат ветки, мы наступаем в лужи и скользим, а Прентисс-младший без труда скачет по дороге, не отставая ни на шаг.

Нет, нам не уйти. Это невозможно.

Но мы все-таки летим, перепрыгивая через поваленные деревья и кусты, а Манчи мчится за нами по пятам, сверху льет дождь, и дорога становится все ближе, а потом резко сворачивает к реке. Выхода нет: придется перебежать дорогу прямо под носом у Прентисса-младшего. Дальше начинается густой лес, и я вижу, как Виола выскакивает из рощи на дорогу, а Прентисс-младший выезжает из-за поворота, вертя в руке какую-то непонятную штуку. Мы кидаемся в лес, но конь уже почти настиг нас, и вдруг что-то сковывает мои ноги так внезапно и крепко, что я падаю как подкошенный.

– А-а-а-а! – воплю я, бухаясь лицом в грязь и опавшие листья.

Рюкзак летит вперед и чуть не отрывает мне руки. Виола это видит, она почти перебежала дорогу, но комья грязи уже вздымаются под ее ногами, потому что она резко тормозит. Тут я кричу: «НЕТ! БЕГИ! БЕГИ!», мы встречаемся взглядами, и что-то меняется в ее лице. Уж не знаю, что это значит, но, когда конь Прентисса-младшего останавливается, она ныряет в лес, а Манчи возвращается ко мне, лая: «Тодд! Тодд!», а значит, я попался, я попался, я попался…

Мистер Прентисс-младший на белом коне тяжело дышит и целится в меня из винтовки. Я понял, что случилось: он бросил мне в ноги веревку с грузилами на концах, она обвилась вокруг ног и повалила меня на землю, точно болотного оленя. Я валяюсь лицом в грязи, пойманный, как дикий зверь на охоте.

– Мой па будет очень рад тебя видеть, – говорит Прентисс-младший.

Его конь нервничает и переступает с ноги на ногу, думая: Это змея?

– Мне поручили проехать вперед и узнать, нет ли о вас каких слухов, – ухмыляется Прентисс-младший. – Но я встретил вас самих, ей-богу, собственной персоной!

– Пошел к черту! – говорю я. Только слово выбираю другое.

Нож все еще у меня в руке.

– И я, разумеется, весь дрожу от страха, – говорит Прентисс-младший, целясь прямо мне в лицо. – Бросай!

Я вытягиваю руку в сторону и бросаю нож. Он с плеском падает в грязь, а я все еще лежу на животе.

– Твоя подружка не шибко-то преданной оказалась, а? – ухмыляется Прентисс-младший, спрыгивая с коня и поглаживая его свободной рукой. Манчи рычит, а Прентисс только смеется. – Что у него с хвостом?

Манчи, оскалив зубы, бросается на него, но Прентисс-младший бьет пса ботинком в морду, и тот, скуля, отлетает в кусты.

– Смотрю, друзья только так тебя бросают. – Прентисс-младший подходит ко мне. – Будет тебе уроком. Собаки есть собаки, да и женщины – тоже собаки.

– Заткнись! – сквозь стиснутые зубы цежу я.

Его Шум наполняется поддельным сочувствием и ликованием.

– Бедный, бедный Тодд! Столько времени провел с женщиной, да так и не разобрался, что с ней делать!

– Перестань о ней говорить! – ору я, все еще валяясь на животе со связанными ногами.

Тут я замечаю, что могу согнуть колени.

Шум Прентисса-младшего становится еще омерзительней и громче, но лицо его ничего не выражает – ужас!