Читаем Повседневная жизнь Большого театра от Федора Шаляпина до Майи Плисецкой полностью

Музыканты старшего поколения до сих пор характеризуют работу Геннадия Рождественского в Большом как вызывавшую у оркестра не только ответное волнение и сопереживание, но и стопроцентно воплощавшую замысел композитора. Ценили в нем и то, что, беря в руки дирижерскую палочку, он ощущал себя скорее партнером — руководителем ансамбля солистов, чувствовавших себя его единомышленниками, нежели диктатором или вождем. Лучшими композиторами Рождественский считал Дмитрия Шостаковича, Бенджамина Бриттена, Альфреда Шнитке, певцами — Дитриха Фишера-Дискау, Бориса Христова, Дженет Бейкер, хореографами — Юрия Григоровича и Джона Ноймайера…

В 1970 году в Большой театр пришел новый главный дирижер — Юрий Иванович Симонов, которому закулисные зубоскалы дали прозвище «Невыносимонов». Тем не менее он очень долго проработал — 15 лет. Больше его был главным лишь Ипполит Альтани — в 1882–1906 годах. Интересен механизм появления Симонова: «ЦК настаивал на том, чтобы Симонов был назначен постоянным главным, и исходило это от Кириленко, так как Кириленко был секретарем Ставропольского крайкома, где в Пятигорске Симонов был главным дирижером курортного оркестра. Фурцева имела неосторожность позвонить Кириленко: “Но я не знаю такого дирижера…” — “Зато я знаю!” — отрезал Кириленко». Сообщенные директором Чулаки подробности не вполне правдоподобны — член Политбюро ЦК КПСС Андрей Павлович Кириленко не был секретарем Ставропольского крайкома, но отдыхал в этих благословенных краях частенько, укрепляя организм, расшатанный на партийной работе. А молодой Юрий Симонов (29 лет) действительно работал на юге — руководил оркестром филармонии в Кисловодске в 1969 году. Так что Кириленко вполне мог его слышать во время отдыха на всесоюзном курорте, как и требовать его назначения в Большой театр — не зря же Кириленко отправили на пенсию в 1982 году по причине впадения в маразм.

А Тимофей Докшицер, наблюдавший за новым главным дирижером снизу вверх (то есть из оркестровой ямы), утверждает, что «никому не известный молодой человек» Юрий Симонов стал «мелькать» в театре еще при Рождественском: «Организаторские способности Симонова превзошли его музыкальное дарование. Он моментально расколол коллектив оркестра, создав свою команду сыска. Навел страх не только на музыкантов, певцов и руководство коллективами, но и на дирекцию театра. Фурцева долгое время поддерживала Симонова, не только защищая честь своего мундира, но и учитывая, что молодому дирижеру покровительствовал руководитель Московской партийной организации Гришин. Поэтому же, наверное, и Симонов вел себя столь беспардонно. Несмотря на безусловную музыкальную одаренность Симонова, работу в театре он завалил окончательно».

Мнения разных людей — опытного директора и выдающегося трубача — в определенной степени выражают не творческие претензии, а общее негативное отношение старшего поколения труппы к появлению молодой смены. Ведь и к Евгению Светланову, как мы помним, были похожие претензии. И все же — в этих оценках есть серьезная доля правды. У Юрия Симонова не было той школы, какую приобрел Геннадий Рождественский. Его не отправляли клеить ноты, не настаивали как хорошее вино. Вот он сразу и выскочил. Кроме того, административно-командная система управления Большим театром (как когда-то и императорским) была такова, что на первый план при выборе главного дирижера или главного режиссера часто выходили не художественные критерии, а влияние стоящего за их спиной высокопоставленного чиновника. Упомянутый Виктор Гришин, кстати, был большим поклонником музыки Бетховена, так что вполне мог продвигать Симонова, обладающего куда меньшими амбициями и независимостью, нежели любой опытный дирижер.

Покровительство распространялось и на артистов, также имеющих солидных поклонников. Нередко сферы влияния покровителей пересекались, приводя к открытому столкновению, как это произошло в первой половине 1970-х годов, когда одна группа певцов схлестнулась с другой за право записывать на фирме грамзаписи «Мелодия» оперу «Тоска». Галина Вишневская захотела петь Тоску сама, вместо Тамары Милашкиной. И опять же главным в этом споре были не творческие разногласия, а степень поддержки во властных кабинетах. А фирма грамзаписи в СССР была одна, обозначая монополию государства, в том числе и на эту сферу деятельности. Вот и тратили свои драгоценные нервы солисты Большого театра, желая оставить свои голоса в истории, то есть на пластинке.

Перейти на страницу:

Все книги серии Живая история: Повседневная жизнь человечества

Похожие книги

Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное
Уорхол
Уорхол

Энди Уорхол был художником, скульптором, фотографом, режиссером, романистом, драматургом, редактором журнала, продюсером рок-группы, телеведущим, актером и, наконец, моделью. Он постоянно окружал себя шумом и блеском, находился в центре всего, что считалось экспериментальным, инновационным и самым радикальным в 1960-х годах, в период расцвета поп-арта и андеграундного кино.Под маской альбиноса в платиновом парике и в черной кожаной куртке, под нарочитой развязностью скрывался невероятно требовательный художник – именно таким он предстает на страницах этой книги.Творчество художника до сих пор привлекает внимание многих миллионов людей. Следует отметить тот факт, что его работы остаются одними из наиболее продаваемых произведений искусства на сегодняшний день.

Виктор Бокрис , Мишель Нюридсани

Биографии и Мемуары / Театр / Документальное