Повседневная жизнь Большого театра от Федора Шаляпина до Майи Плисецкой

Поленовская банька была хороша тем, что подселить в нее к уже проживающему композитору соседей из дома отдыха было затруднительно — то есть советский принцип коммуналки был здесь не осуществим (хотя бы здесь Сергей Сергеевич мог не видеть соседей). Важно и то, что ему не пришлось жить под одной крышей с Шостаковичем. Правда, препятствовала этому иная причина — слишком разными людьми они были. Прокофьев мог работать только в тишине. А вот Шостаковичу для сочинения музыки покой был не нужен — дети сновали под ногами, а он знай себе пишет партитуру очередной симфонии. Забавный эпизод случился в 1943 году в эвакуации в Иванове — поскольку собственного папу вывести из себя было затруднительно, дети Шостаковича вовсю издевались над Прокофьевым. «Я очень хорошо помню, как мы дразнили Прокофьева. Он жил в главном, каменном доме, и окно его комнаты бывало настежь распахнуто. Мы потихоньку приближались, а потом начинали кричать: “Сергей Сергеич, тра-та-та! Сергей Сергеич, тра-та-та!” И тут в нас летело пресс-папье и еще какие-то предметы. “Уши оборву!” — этот крик я до сих пор слышу», — вспоминал Максим Шостакович, которого (судя по всему) пресс-папье доброго Прокофьева не настигло.

Но сейчас речь пойдет не о детях, а о той причине, по которой они появляются на свет. В Поленове Дмитрий Дмитриевич нередко сочинял музыку под впечатлением очередного любовного увлечения. Да, автор «Песни о встречном» был большой ходок. Это на первый взгляд он такой тютя в очках, а на самом деле — опытный ценитель женской красоты. А красота-то она здесь, под боком: в доме отдыха проводили свой отпуск балерины Большого театра, одна из них, Нина Павловна Иванова, вызвала большой интерес композитора, и не только творческий. 26 июня 1938 года Шостакович писал:

«Милая Нинуша.

Извините, что с запозданием отвечаю Вам. Все это время я был на даче и вернулся только позавчера. Эти дни я был в некоторой панике. Дело в том, что 21-го июня я виделся с моим другом И. И. Соллертинским, а 24-го выяснилось, что он заболел дифтеритом. Так как я после свидания с ним был на даче, то безумно перепугался, что заразил своих детей и сам заразился. И мне и всем моим сделали исследование, и только что я узнал, что все обстоит хорошо и бациллы не обнаружены. Поэтому до сегодняшнего дня я не писал Вам, чтобы со своим письмом и Вам не попала бы от меня дифтерийная бацилла. Комнату мне не снимайте. Вполне возможно, что я приеду дней на 10 в Поленово в дом отдыха. Уже сегодня я послал об этом письмо в дирекцию театра. Если они дадут мне отдельную и не проходную комнату, если нет, то все же я уверен в том, что мы с Вами сумеем найти место для нас, для наших встреч и разговоров. Очень я без Вас скучаю. Чувствую, что люблю Вас, и жажду всем своим существом. Как только получу ответ насчет Поленова, дам Вам телеграмму.

Крепко Вас целую Д. Шостакович».

Это письмо было обнародовано в 2019 году (выставлено для продажи на аукционе и продано более чем за миллион рублей в числе дюжины подобных посланий) и является новым фактом в биографии композитора. В нашей книге оно опубликовано впервые. Как рассказала дочь балерины, ее мать Нина Иванова познакомилась с Шостаковичем в 1933 году. Он влюбился в нее без памяти, предлагал даже руку и сердце: «Вчера поздним вечером ел шашлык и вспоминал Вас. Скучно без Вас. Надеюсь, что в этом году мы будем встречаться с Вами чаще, чем в прошлом». Почему бы не встречаться в Поленове — там так красиво и шашлык повар дома отдыха готовит отменный…

Страх Шостаковича заболеть дифтеритом был приумножен его мнительностью. Композитор был не уверен во всем — в том, что выключил утюг и газовую плиту, закрыл на ключ дверь, уходя из дома. Он испытывал страх и «перед сексуальной изнанкой жизни», как отмечала еще одна подруга молодого композитора — наркомша Галина Серебрякова. Имелось у композитора и еще одно специфическое качество — фантастическая чистоплотность, заставлявшая его мыть руки по десять раз на дню. Этому он приучал и своих детей — дочь и сына. Долгожданный сын Максим, кстати говоря, родился как раз за полтора месяца до написания процитированного письма балерине. На его матери — физике Нине Васильевне Варзар композитор был женат с 1932 года. Но детей у них не было года четыре (в альпинистском походе жена простудила почки), что дало серьезную трещину в браке уже в 1934 году, когда Шостакович увлекся молодой переводчицей Еленой Константиновской (вот и еще один повод для вдохновения!). В июле 1934 года он приезжает в Поленово с женой, а письма пишет любовнице, призывая ее отправлять их в Москву, а не на почту в Тарусу, куда он каждый день вынужден ходить целый час:

«Там писем не оказалось. Таруса находится очень далеко от Поленова. Это самая близкая почта. Если через шесть дней я там не получу письма, то между нами все будет кончено.

Д. Шостакович. 13.07.1934».