Повседневная жизнь Большого театра от Федора Шаляпина до Майи Плисецкой

Приезжавшие в «Серебряный бор» знали его неписаное правило: прежде всего отдых, а затем все остальное. Пусть музыка звучит — но не в доме отдыха, а за его пределами. Ведь, в конце концов, от этой самой музыки люди и отдыхали. Однажды в начале 1950-х годов на несколько дней в «Сербор» приехал Михаил Яншин, один из самых популярных артистов МХАТа, репетирующий в ту самую пору роль сэра Питера в спектакле «Школа злословия». Все, кто когда-либо смотрел эту остроумную комедию не только на сцене Художественного театра, но и на телеэкране, помнят один из ярких эпизодов спектакля, когда Яншин и Андровская (она играла миссис Тизл) дуэтом поют милую песенку «Голубок и горлица никогда не ссорятся». При этом Яншин играет на флейте, Андровская на арфе.

Как истинный ученик Станиславского, Михаил Михайлович полагал, что должен не только сам спеть, но и выучиться игре на флейте, причем не где-нибудь, а в доме отдыха Большого театра. Вероятно, он полагал, что раз в «Серебряном бору» проводят свой досуг музыканты, то уже само его присутствие в этой одухотворенной атмосфере будет способствовать более скорому освоению незнакомого для него инструмента. И вот, приехав как-то на субботу-воскресенье, откушав на завтрак творожок и яичко всмятку (не его любимый ресторан «Бега», но все же!), гедонист Яншин закрылся в своем номере на втором этаже, достал флейту и принялся разучивать песенку из спектакля.

Промучившись битый час, Михаил Михайлович все-таки взял четыре первые ноты, к своему удовлетворению. Но мучился не только Яншин, но и все его соседи. Находчивый актер, выбрав для своих смелых занятий выделенную ему для отдыха комнату, тем самым пожалел пернатых обитателей Серебряного Бора (отвратительный звук яншинской флейты мог заставить кого угодно покинуть насиженные места) — но не учел, что все население дома это тоже живые существа. И вот один из соседей решился нарушить уединение народного артиста. Яншин не знал, кто потревожил его — человек выглядел странно. «Вид он имел не слишком импозантный, и если в черном пиджачном костюме и при галстуке его еще пускали в Большой театр, то “на природе”, в затрапезной одежде, он по всем статьям сильно смахивал на мусорщика, собирающегося приступить к очистке садовых дорожек», — запомнил один из свидетелей «репетиции» Михаил Чулаки.

Предполагаемый мусорщик «переступил порог комнаты и в нерешительности остановился, комкая в руках неопределенного цвета кепочку и не зная, с чего начать разговор. Наконец взор его остановился на блестящем металлическом инструменте, который держал в руках хозяин комнаты: “И вот на этом вы все время играете?” Яншин подтвердил, что именно на этом

он и играет, и с некоторой даже гордостью продемонстрировал посетителю флейту, усыпанную, словно чешуей, сложной системой рычажков, клапанов и отверстий. “А как вы на этом играете?” Яншин привел флейту в рабочее состояние, некоторое время прилаживался и наконец с известной долей отваги извлек вытверженные им четыре начальных звука песенки “Голубок и горлица”. При этом пухлое доброе лицо артиста исказилось зверской гримасой, наглядно свидетельствовавшей о тех невероятных усилиях, которые потребовались для звукоизвлечения на этом инструменте. “А я тоже так смогу?” Тут Яншин не выдержал и пустился в пространные рассуждения, что для того, чтобы играть на флейте, нужно не только долго учиться, но еще иметь музыкальные способности, чтобы не сказать больше — талант».

Незнакомец полностью согласился с Яншиным, попросив разрешения дать ему тоже «подудеть» в флейту (попробовать!), тем более что когда-то в детстве он много раз «дудел» в самодельные свистульки. Великодушный Яншин сдался: ну что взять с чудака, пусть себе потешится! Он, наверное, в жизни впервые видит столь серьезный инструмент, да и вообще мало что видел. Зато будет теперь всем рассказывать о том, что играл с самим Яншиным. Ну а далее случилась подлинная комедия. Взявший в руки флейту странный любитель игры на свистульках стал дуть в инструмент то с одного конца, то с другого, изображая дилетанта в последней стадии. Вдруг флейта зазвучала, да как! Комната наполнилась прекрасным и возвышенным звуком, в общем, как в оркестре Большого театра под управлением Мелик-Пашаева. Сраженный Михаил Михайлович Яншин так бы и упал в обморок, если бы не стоявшее рядом плетеное кресло — он свалился в него. А «мусорщик» все играл и играл что-то очень знакомое: да это же та самая песенка «Голубок и горлица»! Но как же красиво она звучит… Воспользовавшись замешательством Яншина, флейтист пропал как чудное видение, не сказав ни своей фамилии, ни имени.