Правда и мифы о психосоматике. Как тело и психика влияют друг на друга

И тут мы плавно переходим к третьему фактору, который трудно отграничить от второго: субъективное восприятие побочных эффектов пациентом. Человек не только ощущает побочные эффекты и страдает от них физически: он их опасается, расстраивается по поводу их появления, злится на врача, стыдится каких-то проявлений (например, снижения потенции) и т. д. Эти чувства субъективны, но так же реальны, как объективная частота побочных эффектов, зафиксированная при исследованиях препарата.

Здесь важно, насколько объективная информация о побочных эффектах есть у пациента. Некоторые классы препаратов воспринимаются людьми в среднем как более «тяжелые» (обоснованно или нет), другие – как более легкие (и это тоже может быть верно или не совсем). Например, родители детей с аллергией, астмой и даже ювенильным ревматоидным артритом боятся «сажать ребенка на гормоны», потому что имеют неверную, устаревшую информацию о гормональных препаратах и их применении. Когда-то действительно эти медикаменты неизбежно меняли метаболизм, замедляли рост и т. д., но сейчас это уже не так. Кроме того, родители могут одновременно недооценивать опасность инвалидизации ребенка или его страдания от существующей болезни.

Проводилось много исследований по восприятию побочных эффектов различных препаратов. Часто выяснялось, что выраженность побочного эффекта сильнейшим образом зависит от того, как человек воспринимает болезнь и лечение. Если пациент боится побочного эффекта или уверен в его неизбежности, может возникнуть эффект ноцебо – по аналогии с эффектом плацебо: только плацебо благодаря внушению «лечит», а ноцебо – «вредит».

Так, люди, принимающие статины, часто жалуются на побочный эффект – боль в мышцах. Однако плацебо-контролируемые исследования этого не подтвердили: люди также часто (в 15 % случаев) жаловались на мышечную боль, когда думали, что принимали препарат, хотя на самом деле это было плацебо. Ожидания («известно, что статины вызывают боль в мышцах») порождали более частые сообщения об этом побочном эффекте[31]

.

В книге Юрия Нуллера и Ирины Михаленко «Аффективные психозы»[32] приводится несколько исследований начала 1980-х годов о восприятии лечения литием. Этот препарат широко используется и в наши дни, он позволяет эффективно предотвращать маниакальные и депрессивные фазы биполярного расстройства, но вызывает ряд существенных побочных эффектов. Исследования Нуллера и Михаленко показывают, что восприятие некоторых из этих побочных эффектов отчасти субъективно. В группе страдающих биполярным расстройством «творческих работников» (художников, инженеров и т. п.) та часть пациентов, которая жаловалась на снижение когнитивных и творческих способностей в результате лечения литием, в прошлом имела продуктивные маниакальные фазы. Эти люди могли работать без устали и вдохновенно, а литий сделал их более «нормальными и приземленными». А те пациенты, у которых маниакальные фазы проходили непродуктивно

 – с тяжелыми психозами, бредом, галлюцинациями, – заявляли, что на литии им легче творить, чем раньше. Их мышление стало более организованным, исчез страх перед безумием, и появилось вдохновение не как симптом, а как продукт нормально работающего мозга.

Иногда побочный эффект кажется пациенту доказательством того, что препарат качественный. Было проведено исследование: люди получали два разных «лекарства против гипертонии» (на деле в обоих случаях это было плацебо), о которых им было сказано, что одно – дешевое, а другое – дорогое[33]. Побочные эффекты «дорогого препарата» оказались сильнее: люди воспринимали лекарство как «крутое», «забористое». А ведь в препарате, который давали им исследователи, не было вообще никакого действующего вещества. Когда оно есть, самовнушение работает еще лучше: прочитав инструкцию к препарату, пациент может ощущать побочные эффекты или преувеличивать их.

Побочные эффекты «дорогого препарата» оказались сильнее: люди воспринимали лекарство как «крутое», «забористое».

Итак, восприятие побочных эффектов лечения – это также психосоматический феномен, который имеет объективную и субъективную стороны. Обе одинаково важны. Не стоит говорить пациенту с эпилепсией, который страдает от ухудшения памяти и внимания на антиконвульсантах: «Зато у вас нет припадков». Но можно и нужно взаимодействовать с ним так, чтобы его восприятие своих когнитивных функций не приводило к раздражению, отчаянию или желанию бросить лечение. Иногда непросто встраивать в жизнь прием препаратов, но работать над этим можно и нужно. Об этом и поговорим в следующей главе.

Глава 25

Комплаенс: сотрудничество пациента с врачом