Правда и мифы о психосоматике. Как тело и психика влияют друг на друга

Ко мне как к сексологу пришла на консультацию семейная пара. Мужчина жаловался, что у его жены непрекращающийся и сильный кандидоз (молочница), и во время секса эти густые творожистые выделения снижают его желание. Женщину кандидоз беспокоил меньше, зуд во влагалище был вполне переносимым, но так как муж предъявлял жалобы, она старательно пыталась вылечиться: ходила к врачам, ставила свечи, пила таблетки. После долгого лечения одна из гинекологов предположила, что молочница во многих случаях может возникать и проходить самостоятельно, а дальнейшие попытки «бомбардировать» ее все новыми препаратами приводят только к лекарственной устойчивости. Услышав о том, что молочница беспокоит прежде всего ее партнера, гинеколог порекомендовала обратиться ко мне. После нескольких разговоров мы вышли на то, что секс для женщины не всегда приятен – ей не хватает смазки, а о возможности использования лубрикантов она не слышала. Говорить с мужем и пытаться решить проблему она не хотела, потому что не знала, как он отреагирует, и боялась дополнительных трудностей. Все это было сложно и страшно. Молочница и ее симптомы, которые не нравились мужу, позволяли ей избегать неприятной «процедуры». Женщина вспомнила, что часто забывала использовать свечи против кандидоза, не доводила их прием до конца, тем самым не долечивалась и корила себя за это. Кандидоз встроился в бессознательный механизм ее поведения по избеганию секса, и полное избавление от проблемы означало бы необходимость заниматься им чаще.

Вторичные выгоды никогда не возникают от хорошей жизни. Это всегда приспособительный, адаптационный механизм. У человека нет выбора: можно болеть, а можно и нет. Он уже болеет, а вторичные выгоды помогают ему адаптироваться к ситуации болезни. Другое дело, что такая адаптация, делая положение субъективно более комфортным, может задерживать выздоровление. Но вины больного в этом нет. В некоторых случаях вторичная выгода не такая уж плохая штука – прежде всего, когда мы не в состоянии ускорить выздоровление своими активными действиями, но можем использовать разные способы субъективно почувствовать себя лучше.

В некоторых случаях вторичная выгода не такая уж плохая штука – прежде всего, когда мы не в состоянии ускорить выздоровление своими активными действиями.

Никого не следует винить в том, что он получает вторичную выгоду. Человеку от этого становится только хуже. Есть исследование влияния подобных утверждений на пациентов с хронической болью[38], в котором доказывается, что упоминание о вторичной выгоде воспринимается всеми ими (независимо от степени чувствительности) как обесценивание и вызывает стыд. Психотерапевт, который пытается уменьшить приверженность пациента вторичным выгодам, работает не в лоб, а «в обход»:

● со страхом пациента, его стыдом и другими негативными чувствами, от которых он защищается вторичными выгодами;

● с выученной беспомощностью, восприятием болезни как непобедимой и не зависящей от его действий (если на самом деле это не так);

● с отсутствием информации, средств и других ресурсов (часто вторичная выгода – следствие бедности, когда, например, инвалидность поневоле становится источником дохода).

Если мы не можем изменить условия, в которых находится заболевший человек, или перенастроить его внутренние механизмы, указания на вторичную выгоду могут только навредить.