Правила Мерджа

Входящий вызов оторвал его от этих наблюдений, и, мельком сверившись с именем абонента, загоревшимся на экране, он нажал зеленую кнопку приема. С первых слов поняв, о чем идет речь, Чекарь заставил себя дослушать говорившего до конца. За годы управления этой махиной – а Северный холдинг был по-настоящему огромен – он научился искать скрытые за очевидным содержанием смыслы и мотивы второго плана в словах говоривших с ним людей. Прижимая трубку плечом к уху, чтобы освободить руки, он долил себе еще вина. Из всего сказанного выходило, что адвокаты противоположной стороны, очевидно, нашли тропинку в арбитраж, и дело о банкротстве повисло в воздухе, давая возможность потенциальным субсидиарщикам надежно спрятать концы в воду. Чекаря это не очень волновало. В большинстве таких случаев он успешно совмещал роли прокурора, судьи и палача, но каждый должен был отрабатывать свой кусок хлеба, и звонивший явно рисковал остаться без оного. Обещав подумать, Рома нажал отбой. Отложив дела и заботы на следующий день, он спустился вниз, к Наташе, которая с усердием, близким к фанатизму, накрывала на стол. У него не было сомнений в своих чувствах по отношению к этой женщине, которую он любил уже так долго, но он стал замечать, как совместная жизнь начинает его стеснять. Каждый вечер пить вино и есть вкусно приготовленный ужин показалось ему сейчас утомительно скучным.

Они сидели на диване и смотрели какой-то итальянский фильм, когда ему снова позвонил Кольцов.

– Мы открыли ящик Пандоры, и теперь беды и напасти свободно разлетаются по всей нашей вселенной, – начал он говорить без предисловия.

– Что случилось? – спросил Чекарь, вставая с дивана и отходя к окну.

– В Москве скоропостижно скончался еще один человек. Он работал со мной в прежние времена. Он моложе меня и был абсолютно здоров. Слишком много совпадений. Я сейчас вылетаю и буду держать тебя в курсе, – сказал он торопливо, словно боясь, что кто-то может прервать их разговор.

– Да, я понял, – ответил Чекарь уже после того, как их разъединили. Он посмотрел на Кольцову, воспользовавшуюся тем, что он отошел, и теперь лежавшую на диване, укрывшись пестрым шерстяным пледом. Твердое решение не брать ее с собой в Марсель было теперь, после разговора с ее отцом, абсолютно бесповоротным. «Если ей нечем заняться здесь, пусть съездит к матери в Москву, а еще лучше на Урал. С Леной я решу как-нибудь», – подумал он про себя, одновременно перебирая все возможные выходы из этой запутанной ситуации. Кто-то начал зачищать концы, и ни он, ни Кольцов не могли знать наверняка, какие планы были у их врага. Было ли это отказом от войны и просто заблаговременным прикрытием всех возможных источников опасности, или, наоборот, попыткой изменить расстановку сил в существующей структуре связей? Он криво усмехнулся, вспомнив, как еще пару часов назад переживал из-за начавшей воцаряться стабильности. С какой стороны ни посмотри, а до этого было еще далеко.

– Как фильм? Кто плохой? – спросил он полусонную Наташу.

– Вот этот виконт, он хотел обманом получить наследство, которое на самом деле, ну по праву, принадлежит молодой дочке графа, тоже графине, разумеется, но она не догадывается об этом и пока живет со своей приемной матерью. Она не знает, что мать не родная, но начинает что-то подозревать, видя, как…

– Это очень интересно, и я бы досмотрел его до конца, но у меня есть к тебе другое предложение, – прервал ее на полуслове Чекарь по своей дурной привычке не очень-то церемониться со слабым полом в этих вопросах.

Потом они долго лежали на постели, обнявшись, и смотрели в окно. Ветер гнал по небу облака, сквозь рваные края которых время от времени серебряным шаром выкатывалась луна, и свет от нее не оставлял теней на полу их спальни. Прошлое сливалось с будущим, и грани между волшебством и повседневностью исчезли, казалось, навсегда.

– Мои родители всегда хотели сделать из меня принцессу, и так перестарались, что нашли мне в мужья несчастного извращенца. А я всегда любила простого разбойника. Надо прожить половину жизни, чтобы понять, что все короли злые, а разбойники добрые. И сказки, утверждающие обратное, нагло лгут. Рома, ты ведь разбойник, правда? – сказала она, засыпая, уткнувшись носом ему в плечо.

* * *