Правила социологического метода

Всякое социологическое явление, как и всякое биологическое явление, способно, оставаясь, в сущности, неизменным, принимать различные формы в каждом конкретном случае. Эти формы бывают двух родов. Одни распространены по всему виду, присущи если не всем, то большинству его представителей. Пусть они не воспроизводятся в точности во всех конкретных случаях, в которых наблюдаются, все-таки их изменения от одного субъекта к другому носят крайне ограниченный характер. Другие формы, наоборот, уникальны; они встречаются у меньшинства и чаще всего не длятся на протяжении всей жизни индивида. Это исключения из правил в пространстве и во времени[49]

. Перед нами, следовательно, две особые разновидности явлений, которые должны обозначаться несхожими терминами. Факты, которые наиболее распространены, мы будем называть нормальными, а остальные обозначим как болезненные, или патологические. Условимся, что под средним типом мы будем понимать то гипотетическое существо, которое получится, если объединить в одно (в некую абстрактную индивидуальность) свойства, чаще всего встречающиеся в пределах вида и взятые в их наиболее распространенных формах. Тогда можно сказать, что нормальный тип совпадает с типом средним и что всякое отклонение от этого эталона здоровья есть болезненное явление. Правда, средний тип не может быть определен с точностью типа индивидуального, поскольку свойства, его составляющие, не вполне устойчивы и способны изменяться. Но нельзя сомневаться, что он может быть получен указанным образом, ибо это непосредственный предмет науки, который сливается с родовым типом. Физиолог изучает функции среднего организма, то же можно сказать и о социологе. Когда мы научились отличать друг от друга социальные виды (об этом будет сказано позднее), тогда в любое время возможно выявить наиболее общую форму явлений для конкретного вида.

Нетрудно убедиться, что факт может быть назван патологическим только по отношению к данному виду. Условия здоровья и болезни нельзя устанавливать in abstracto[50]

и абсолютно. В биологии это правило не подвергается сомнению; никому не придет в голову, что нормальное для моллюска является также нормальным для позвоночного. У каждого вида свое здоровье, поскольку каждый вид имеет собственный средний тип, и здоровье низших видов ничуть не уступает здоровью высших. Тот же принцип применим к социологии, хотя здесь он часто толкуется неверно. Нужно отказаться от широко распространенной привычки судить об институте, практике или нравственном правиле так, будто бы они дурны или хороши сами по себе и благодаря самим себе, для всех социальных типов без различия.

Так как отправная точка для оценки состояния здоровья или болезни изменяется вместе с видами, то она может изменяться внутри одного и того же вида, если последний, в свою очередь, подвергается изменениям. Так, с чисто биологической точки зрения нормальное для дикаря не всегда нормально для человека цивилизованного, и наоборот[51]

. Существует и категория изменений, которые особенно важно принимать во внимание, потому что они происходят регулярно во всех видах: это изменения, связанные с возрастом. Здоровье старика не такое, как у зрелого человека, а здоровье последнего отличается от здоровья ребенка. То же самое можно сказать об обществах[52]

. Значит, социальный факт можно назвать нормальным для определенного социального вида только относительно определенной стадии его развития. Потому, чтобы понять, правильно ли так его называть, недостаточно отметить форму, в которой он встречается в большинстве обществ данного вида; требуется еще рассматривать общества в соответствующей стадии их развития.

По всей видимости, мы пришли к определению терминологии, раз всего-навсего сгруппировали явления по их сходствам и различиям и дали название полученным группам. Но в действительности понятия, так сформулированные, имеют то преимущество, что узнаются по объективным и легко воспринимаемым признакам; при этом они отстоят недалеко от обыденного представления о здоровье и болезни. В самом деле, разве болезнь не воспринимается как случайность, заложенная в природе живого существа, но отличная от нормальности? Древние философы говорили именно об этом, когда заявляли, что болезнь не вытекает из природы вещей, что это плод стечения обстоятельств, внутренне присущих организмам[53]. Такой взгляд, несомненно, есть отрицание всякой науки, ведь болезнь чудесна ничуть не более здоровья; она тоже заложена в природе живых существ. Правда, она опирается не на нормальную природу, не содержится в обычном темпераменте и не связана с условиями существования, от которых они обыкновенно зависят. Напротив, типичным для вида является состояние здоровья. Невозможно вообразить, не совершая насилия над собой, такой вид, который сам по себе и в силу своей основной организации был бы неизлечимо болен. Здоровье – это по преимуществу норма, которая потому не может быть аномалией.