Правила социологического метода

Да, в обыденной речи под здоровьем понимают состояние, в целом предпочитаемое болезни. Но это определение содержится в том, что приведено выше. Вовсе не без причины свойства, совокупность которых образует нормальный тип, смогли сделаться общими для данного вида. Эта общность сама по себе есть факт, который нуждается в объяснении и выявлении причин. Однако она оставалась бы необъяснимой, не будь самые распространенные формы организации также – по крайней мере в целом – самыми полезными. Как могли бы они сохраниться при таком разнообразии обстоятельств, если не содействуя индивидуумам в сопротивлении разрушительным воздействиям? С другой стороны, если иные формы встречаются реже, то потому, что – в среднем числе случаев – индивидуумы, их воплощающие, выживают с большим трудом. Наибольшая распространенность первых служит в итоге доказательством их превосходства

[54].

II

Последнее наблюдение предлагает нам способ проверки предложенного метода.

Поскольку распространенность, характеризующая с внешней стороны нормальные явления, сама, будучи прямо установленной наблюдением, есть явление объяснимое, то она требует объяснения. Разумеется, можно быть уверенным заранее, что она имеет причину, но лучше постараться выяснить, какова эта причина. Нормальность явления будет более наглядной, если удастся показать, что внешний признак, посредством которого она проявляется, не только очевиден, но и обусловлен природой объектов, если, кратко, возможно превратить эту фактическую нормальность в нормальность по праву. Вдобавок это доказательство далеко не всегда будет заключаться в демонстрации полезности явления для организма, хотя чаще всего по упомянутым выше причинам будет именно так. Но, как отмечалось выше, может случиться и так, что явление окажется нормальным, не служа никакой пользе, просто потому, что оно неизбежно вытекает из природы данного существа. Не исключено, что было бы полезно, чтобы роды не вызывали столь сильных расстройств в женском организме, но это невозможно. Следовательно, нормальность явления будет объяснимой только через связь с условиями существования рассматриваемого вида – как механическое, неизбежное следствие этих условий или как средство, позволяющее организмам адаптироваться к ним[55].

Такое доказательство полезно не только в качестве проверки. Не надо забывать, что прежде всего отличение нормального от ненормального важно для понимания практики. А дабы действовать со знанием дела, недостаточно знать, чего мы должны желать, нужно знать, почему мы должны этого желать. Научные положения относительно нормального состояния будут более непосредственно применимы к частным случаям, когда мы снабдим их указаниями на причины, ибо тогда станет проще установить, в каких случаях и каким способом их нужно изменять при применении на практике.

Бывают даже обстоятельства, при которых такая проверка совершенно необходима, ведь изолированное применение первого метода может ввести в заблуждение. Примером служат переходные периоды, когда весь вид находится в процессе развития и не приобрел еще окончательно новой формы. Здесь единственный нормальный тип, уже воплотившийся и данный в фактах, есть тип прошлого, который более не отвечает новым условиям существования. Значит, какой-то факт может сохраняться в виде, уже не соответствуя требованиям ситуации. Он обладает тогда лишь видимостью нормы, а его распространенность обманчива; поддерживаемая только слепой привычкой, она больше не указывает на то, что наблюдаемое явление тесно связано с общими условиями коллективного существования. Впрочем, это затруднение свойственно лишь социологии, биология с ней, говоря в общем, не сталкивается. Крайне редко животным видам приходится принимать неожиданные формы. Естественные нормальные изменения, ими переживаемые, суть те, которые регулярно воспроизводятся у каждой особи, преимущественно под влиянием возраста. Они, следовательно, известны или могут быть известны, так как уже происходили во множестве случаев. Поэтому на каждой стадии развития животного и даже в периоды кризисов можно определять нормальное состояние. Так же обстоит дело в социологии – с обществами, принадлежащими к низшим народам. Многие из них закончили уже круг своего развития, а потому закон их нормальной эволюции установлен или по крайней мере может быть установлен. Но для наиболее развитых и поздних обществ этот закон по определению не может быть открыт, ведь они еще не прошли до конца свою историю. Социолог тем самым затрудняется решить, нормально такое-то явление или нет, потому что у него нет отправной точки для суждения.