Правила социологического метода

Из-за того что социологи часто не признавали это правило и рассматривали социальные явления с сугубо психологической точки зрения, их теории кажутся многим слишком туманными, эфемерными и далекими от ясной природы явлений, которые социология тщится объяснить. Историк, особенно тот, кто близко знаком с социальной реальностью, не может не ощущать остро, насколько непригодны эти чересчур общие толкования для сочетания с фактами. Отсюда, несомненно, проистекает отчасти то недоверие, какое история нередко выказывает по отношению к социологии. Это, конечно, не значит, что изучение психических фактов социологу не требуется. Пусть коллективная жизнь не порождается жизнью индивидуальной, все же они состоят в близких отношениях. Пусть вторая не может объяснить первую, она в силах хотя бы облегчить ее объяснение. Как мы показали, не подлежит сомнению, что социальные факты являются sui generis плодами уточнения и воплощения фактов психических. Кроме того, само это действие во многом подобно тому, которое осуществляется во всяком индивидуальном сознании и которое постепенно преобразует составляющие его первичные элементы (ощущения, рефлексы, инстинкты), исходные составные части сознания. Не без оснований можно утверждать, что эго само есть общество, как и организм, пускай по-своему. Уже давно психологи отметили крайнюю важность фактора взаимосвязи для объяснения душевной деятельности. Познания в психологии, а не только в биологии, тем самым включаются в необходимую подготовку социолога. Но эти познания пригодятся, лишь если он, овладев знаниями, освободится от их влияния и выйдет за пределы психологии, дополнит ее специфическим социологическим знанием. Он должен отказаться делать из психологии этакий центр своей деятельности, отправную точку, куда надлежит возвращаться после дерзких вторжений в мир социальных явлений. Он должен утвердиться в средоточии социальных фактов, дабы наблюдать их в целостности и без посредников, прибегая к науке об индивидуумах лишь за общей подготовкой и при необходимости за полезными подсказками[102]

.

III

Поскольку факты социальной морфологии имеют ту же природу, что и факты физиологические, их следует объяснять согласно тому же правилу, которое было изложено выше. Однако из предыдущего обсуждения вытекает, что им принадлежит преобладающая роль в коллективной жизни и, следовательно, в социологических объяснениях.

Если сам факт взаимосвязи, как отмечалось ранее, составляет определяющее условие социальных явлений, то последние должны изменяться вместе с формами этой взаимосвязи, то есть согласно тому, как группируются конституирующие части общества. Кроме того, поскольку определенное целое, образуемое соединением разнородных элементов, входящих в состав общества, создает его внутреннюю среду, точно так же, как совокупность анатомических элементов, должным образом расположенных в пространстве, составляет внутреннюю среду организмов, то можно заявить, что происхождение всякого более или менее важного социального процесса следует искать в устройстве внутренней социальной среды

.

Можно даже внести дополнительное уточнение. Элементы, составляющие эту среду, фактически двоякого рода: это объекты и люди. В число объектов помимо находящихся в обществе материальных предметов нужно также включить плоды предшествующей социальной деятельности: действующее право, укоренившиеся нравы, художественные и литературные памятники и т. д. Однако ясно, что ни материальные, ни нематериальные объекты не способны породить порыв к социальным преобразованиям, ибо они лишены побудительной силы. Конечно, их нужно принимать в расчет при объяснении, которое мы предпринимаем. Они оказывают некоторое воздействие на социальную эволюцию, меняя ее скорость и направление, но в них нет ничего, что могло бы привести ее в движение. Это материя, к которой прилагаются витальные силы общества, но сами не высвобождают никаких живительных сил. Значит, единственным активным фактором остается собственно человеческая среда.