Правила социологического метода

Фактически из двух разделов, которые он выделяет в социологии, статического и динамического, Конт рассматривал только последний. С его точки зрения, это было тем более важно, что если, как он считает, социальные факты существуют отдельно от сугубо явлений, то это происходит главным образом потому, что налицо поступательная эволюция человечества. Она обусловлена тем, что труд каждого поколения сохраняется и объединяется со свершениями последующих поколений. Прогресс есть важнейший социальный факт. Посему социальный динамизм в изложении Конта никоим образом не выражает «эту преемственность и плодотворность», каковые, что отмечал сам Конт, составляют «наименее двусмысленные признаки всех истинно научных концепций»[128]

. Он полагал, что наконец-то объяснил социальный динамизм в общих чертах, что на самом деле объяснение полностью содержится в законе трех стадий. С открытием этого закона стало совершенно непонятным, как его дополнять и расширять, и уж тем более как открывать новые законы. Наука достигла предела развития, едва успев сложиться. По сути, те ученики Конта, которые строго придерживались его учения, могли только воспроизводить положения своего учителя, изредка иллюстрируя их новыми примерами, но не приводя сугубо формальных вариантов, составляющих истинную сущность открытий. Этим объясняется полная остановка в развитии контовской доктрины после смерти Конта: одни и те же формулы, подобно религиозным догматам, повторялись без какого-либо уточнения и изменения. Но наука не может жить и развиваться, будучи сведенной к одной-единственной задаче, которую когда-то, достаточно давно, поставил перед нею сколь угодно великий разум. Для своего развития наука должна изучать как можно больше конкретных случаев, чтобы сделать возможным сотрудничество разумов и взаимодействие сменяющих друг друга поколений. Лишь при этом условии она будет носить «коллективный, безличный характер», без которого невозможно научное познание. Однако унитарная философская концепция, навязанная Контом социологии, противоречила такому разделению. Его социальный динамизм оказался в конечном счете философией истории, замечательной по своим глубине и новизне, но построенной по образцам более ранних учений. Требовалось ведь распознать закон, который управляет «необходимым и непрерывным движением человечества»; только он позволит внести в последовательность исторических событий единство и непрерывность, которых им недостает. Но Боссюэ тоже ставил перед собой эту задачу. Методы и решения различались, однако по природе исследования были одинаковыми

[129]

.

Тем не менее, несмотря на урок, который можно было бы извлечь из провала описанной выше попытки, социология для большинства наших современников осталась приблизительно той же, какой она была для Конта – то есть философской спекуляцией. За последние двадцать лет мы наблюдали настоящий расцвет социологической мысли и литературы. Публикации, ранее скудные и считаные, ныне появляются непрерывно; выдвигаются новые теории, еще более новые норовят складываться каждый день. Но это всегда или почти всегда теории, в которых наша наука по-прежнему более или менее открыто сводится к одной проблеме. Как и в случаях Конта и Спенсера, задачу видят в том, чтобы открыть закон, регулирующий социальную эволюцию в целом. Для одних это закон подражания, для других – закон адаптации или борьбы за выживание, в частности закон борьбы между расами. Для третьих речь идет о законе, что описывает влияние физической среды, и т. д. На самом деле, обозревая все эти попытки отыскать главнейший в мире закон, причину, что господствует над всеми прочими причинами, или «ключ, открывающий все замки»[130], нельзя не вспомнить алхимиков былых времен с их поисками философского камня[131].