Правила социологического метода

Стремление свести социологию к простой системе социальных наук поначалу воспринимается как что-то противоречащее желаниям основоположников новой науки и нарушающее саму заложенную ими традицию. Если перечислять только величайших из этих людей, то совершенно очевидно, что Огюст Конт никогда не считал социологию чем-то большим, нежели умозрительной целостной дисциплиной, тесно связанной с общей философией, венцом и вершиной общественного познания. Она не является для него отдельной наукой, к ней прибегают лишь потому, что она одна способна предоставить нам принцип, необходимый для полной систематизации опыта. Поэтому небезосновательно утверждается, что в каком-то смысле это вовсе не отдельная наука, а наука «единственная» и «универсальная», ведь все прочие науки могут рассматриваться как крупные социологические факты, а совокупность фактов, нам данная, подчиняется высшей идее человечества[124]

. Так происходит потому, что закон трех стадий, основной посыл контовского «Курса позитивной философии», на самом деле выступает преимущественно социологическим законом. Более того, поскольку доказательство этого закона опирается на философские соображения, относящиеся к теории познания, отсюда следует, что позитивистская философия есть целиком и полностью социология, а социология Конта как таковая есть философия.

Социология исходно носила этот характер – более того, она, по сути, не могла иметь иного характера. Она могла сложиться только в рамках философии, поскольку именно философские традиции мешали ее возникновению. Первым препятствием был религиозный или метафизический дуализм, который видел в человечестве обособленный мир, освобожденный по какой-то таинственной привилегии от того детерминизма, присутствие которого естественные науки подтверждают повсюду в мире. Чтобы стало возможным создать новую науку, требовалось расширить область понятий, принятых в естественных науках, дабы они охватили и человеческие явления. Пока это фундаментальное условие оставалось невыполненным, приложение методов рефлексивного мышления к социальным фактам попросту не могло породить подлинно позитивистскую и прогрессивную науку. Мудрые и проницательные наблюдения относительно общественной жизни, сделанные Аристотелем и Боссюэ, Монтескье и Кондорсе[125]

, еще не объединялись в социологию – потому что они не опирались на этот основополагающий принцип. А последний мог сформироваться лишь вследствие развития философского мышления. Дуалистическое предубеждение можно развеять только смелым утверждением о единстве природы, а само это утверждение проистекает сугубо из более или менее полного синтеза знания, уже накопленного наукой. Изучая мысленно и составляя как бы обзор проделанной работы, человеческий разум набирался мужества для продолжения движения вперед. Если физики, химики и биологи и успели проникнуться позитивистским духом, этим они обязаны тому обстоятельству, что их науки долгое время являлись, в сущности, позитивистскими. Знакомство с практическим методом, применяемым в этих науках, освоение полученных результатов и выявленных закономерностей – всего этого оказалось достаточно для ученых в перечисленных областях знания. Однако понадобился философ, черпающий позитивистскую веру из энциклопедической культуры, чтобы осознать позитивистский характер науки, которая еще не сложилась, чтобы заявить, что определенный порядок явлений тоже подчиняется законам, пусть эти законы еще не были открыты. Более того, философ смог укрепить и распространить свою веру, кратко описав новую науку, но не пожелав отделять этот набросок от общей философии, которая, собственно, внушила ему саму идею – и получила от нее необходимое подтверждение.