Принц Шарль-Жозеф де Линь. Переписка с русскими корреспондентами

Я весьма признателен, любезный принц, за все лестные и учтивые выражения в Вашем письме в мой адрес. Заверения Ваши в дружбе ко мне суть справедливый отклик на все чувства, что я питаю к Вам. Я не пожалею ничего, дабы они сохранялись неизменными, о чем прошу и Вас. С наиподлиннейшим удовлетворением узнал я о награде, полученной намедни Вашим сыном за свою службу. Сколь сладко и славно видеть отцу, как его сын вступает на поприще столь выдающимся образом. Примите заверения в моем искреннем сочувствии сим успехам, а также в глубочайшей почтительности, с которой я имею честь быть,

любезный принц,

Вашим нижайшим и преданнейшим слугойграф Румянцев-Задунайский

Липовец, 14(25) мая 1788 года.

P. S. Вы спрашиваете меня, любезный принц, где я рассчитываю разместить свой штаб. Я сегодня буду в Немирове[1419], где однако нисколько не задержусь, желая как можно скорее подойти к Днестру и переправиться через реку.

П. А. Румянцев принцу де Линю, Липовец [> 20(31) мая 1788 г.][1420]

Любезный принц,

Вам известно, что всякое изменение планов требует новых договоренностей, и те из них, что прямо противоположны и зависимы от других, должны, натурально, встречать множество препятствий. Именно таково, любезный принц, мое нынешнее неприятное положение, и я весьма досадую, что невзирая на то, что в высшей степени желаю упредить Ваши стремления, обстоятельства отнюдь не благоволят ко мне, ибо я не имею никаких вестей ни от князя Потемкина, ни от графа Салтыкова. Посему я отправил вчера курьера к графу, дабы узнать, что могло воспрепятствовать его продвижению и соединению.

В сию пору лишь барон Эльмпт подает мне вполне добрую весть. Он пишет, что один из его отрядов, узнав, что султаны и якобы даже хан идут маршем от Бендер к Хотину, двинулся им навстречу и принудил их отступить к деревне Олеш Кани, неотступно преследуя силами арнаутов и казаков. Сии же части, приступив с другого бока к Хотинской райе[1421], повстречали Ваши патрули, ничего о неприятеле не слыхавшие и его не видавшие. Он послал ко мне офицера армии Его Императорского Величества по имени Микашинович[1422], который говорит, будто был взят в плен турками и нашел средство сбежать во время их марша к Дунаю. Я отправил его с курьером, которого Ваша Светлость соблаговолила ко мне послать. Ничто так не утешило и не обрадовало бы меня, как возможность явить свое усердие к общему делу, полную взаимность чувств в отношении Вашей Светлости и глубочайшее уважение, с которым я имею честь быть,

любезный принц,

Вашей Светлости

нижайшим и преданнейшим слугойграф Румянцев-Задунайский

P. S. Закончив писать, я вскорости получил письмо от князя маршала[1423] от 27‐го числа из Елисаветграда, которым он мне сообщает, что капитан-паша[1424]

прибыл 20‐го числа в Очаков с отменным флотом, полным войск на борту, и что его люди, переправившись через Буг, продолжают маршировать к месту своего назначения. Он ничего не говорит мне ни о нашем флоте, ни о флотилии, но повествует о довольно редком среди моряков поступке, а именно, как один из наших офицеров по имени Сакен[1425], став на стоянку близ Кинбурна и не видя никакого способа спасти свое судно, в миг, когда его окружили неприятельские суда, предпочел смерть рабству и удачным или неудачным образом взлетел на воздух. Если все сии вести не ускорят Ваш отъезд, я надеюсь иметь удовольствие и честь увидеть Вас завтра в Немирове, проезжая мимо острова Ислей[1426].

Граф Румянцев-За[дунайский]

Принц де Линь П. А. Румянцеву, лагерь близ Очакова, 2(13?) октября 1788 г.[1427]

Господин маршал,

Одна из причин, которая заставляет меня более всего желать взятия Очакова, — это иметь честь и возможность завершить кампанию пред очами Вашего Превосходительства и, осмелюсь сказать, вкусить счастье увидеть Вас. Ибо для меня и есть счастье насладиться беседой, сколь приятной, столь и познавательной. Оттого я и засиживался порой у Вас в Киеве по 4 часа кряду и сожалел, что так мало времени имел честь провести с Вами. Находясь сим летом в Польше, Ваше Превосходительство окажется ближе меня к театру военных действий Его Императорского Величества, принужденного в одиночку противостоять всем оттоманским силам, и узнает лучше прочих, в чем сможет Ему помочь. Я получаю здесь ответы на свои письма: и в Петербурге говорят тоже, что за неимением возможности все предусмотреть нельзя составить согласованного плана, который бы устоял пред силой обстоятельств. Составлено предположение, как будет действовать неприятель против армий Ее Величества императрицы. Из него проистекает первый план операций для Вашего Превосходительства между Бугом и Днестром, а также второй — между Днестром и Прутом.