Призраки дома Блэквуд

– В самом деле? – Нил выглядел спокойным, но так стиснул руки на столе, что костяшки пальцев побелели. – Мы видели эту дверь. Говорите, отметины… вновь проявились?

– А мы точно об одной и той же двери говорим? Потому что папа ее уничтожил. Когда на десятый день царапины появились снова, он сорвал дверь с петель, вынес во двор и порубил на щепки. Я тогда страшно перепугалась. Папа у меня человек робкий, он бухгалтер, всегда в своих цифрах и отчетах, ни разу голос на меня не повысил. И вот он в одной пижаме тащит этот громадный топор с выражением такой жгучей… ненависти? Злобы? Не могу подобрать подходящее слово. Мама заперла входную дверь и не впускала его, пока он не успокоился – несколько часов, не меньше.

Нил покусывал губу, и Мара взяла его под руку, успокаивая.

– У нас в хозяйской спальне действительно есть дверь с каким-то отметинами. Не знаете, как они могли там оказаться?

Крис покачала головой:

– К сожалению, нет.

– Может, вандал какой-нибудь после вашего отъезда забрался. А что еще происходило?

– Ну, со всеми этими происшествиями мама уже очень хотела уехать, но дом обошелся нам в значительную сумму, и папа настаивал, чтобы мы попытались как-нибудь перетерпеть, привыкнуть. Только дальше становилось хуже и хуже, мы едва спали по ночам, орали друг на друга все время. Джеймс, тогда совсем малыш, без конца плакал. А потом мой второй брат, Пол, начал странно себя вести, нести какую-то околесицу. Говорил, что ночью к нему приходят поиграть дети. Называл их «красными детьми».

– Кошмары снились? – спросила Мара.

– Может и так. Мама говорила, что я начала ходить во сне, хотя я, конечно, не помню. Вещи начали перемещаться по дому. На чердаке была груда хлама, которую мы в основном выбросили, но через пару дней вещи вновь оказались там же, и никто не знает, кто занес их обратно в дом.

Мара была поглощена рассказом и наклонилась к Крис, не обращая внимания на напрягшегося Нила.

– А почему вы уехали? На столе остался весь обед.

– Ха! – Крис хлопнула ладонью по столу, и Нил вздрогнул. – В самом деле? Никто его так и не убрал? Очень жаль, простите. Тот день был совершенно безумным. Мама с папой ругались с самого утра, а Джеймс плакал и капризничал сильнее обычного. И мама решила приготовить целый пир, наверное, чтобы помирить семью, собрать всех вместе. Но только мы приступили к еде, как Пол встал из-за стола. Сказал, ему надо кое-что взять в спальне. Но он все не возвращался, и не ответил, когда папа позвал его. Мама забеспокоилась, пошла искать, и только она вышла из столовой, как мы услышали жуткий вопль.

С каждым сантиметром, на который Мара придвигалась, Нил, наоборот, отодвигался.

– Конечно, мы все бросились в коридор, и увидели Пола на вершине лестницы. Он стоял на перилах. Не рядом, а прямо на них. В свои шесть лет он был довольно пухленьким, просто чудо, что дерево выдержало. Так или иначе, он нашел какую-то веревку, привязал один конец к перилам, а другой обмотал вокруг шеи.

Смахнув со стола какую-то крошку, Крис продолжила:

– Никогда не видела, чтобы папа так быстро бегал. Он взлетел по ступенькам меньше чем за секунду и стащил Пола вниз, как раз когда тот уже начал наклоняться вперед. Просто чудо, упади он так, точно бы сломал шею. Мама все еще кричала. Малыш плакал. Я видела, как папа в отчаянии смотрит на Пола, а у того в глазах пустота. Будто его личность высосали, и от него осталась только оболочка, человеческая маска. Он словно не знал, где он и что делает.

У Нила вырвался пораженный возглас.

– Папа смотрел то на Пола, то на нас, и наконец решил, сказал: «Мы уезжаем». И все. Мама схватила в охапку Джеймса, Пола и меня, мы сели в машину, а папа собрал нам одежду на первое время и самые важные и памятные вещи. Мы жили в отеле, пока не смогли снять квартиру. Затем продали Блэквуд за гроши и больше не возвращались, даже за мебелью.

– Ух, – выдохнула Мара.

Пожав плечами, Крис вытащила из кармана пачку сигарет. Предложила Маре с Нилом, но оба синхронно отказались, так что она вытянула одну, зажгла и глубоко затянулась.

– Моим родителям не нравится вспоминать то время, но за прошедшие годы до меня долетали обрывки фраз, историй. Папа рассказывал, что в доме он становился невероятно, абсурдно злым, он будто каждую секунду сдерживался, чтобы не сорваться. Мама говорила, что никогда не чувствовала себя там в безопасности. Стоило нам уехать, как Пол вообще напрочь забыл об этом месте, а Джеймс наконец начал снова нормально спать по ночам.

– И что, как вы думаете, вызвало все это? – охрипшим голосом спросил Нил, и Мара сжала его руку, пытаясь подбодрить.

– Потом я попыталась кое-что узнать, но никакой убедительной теории не сложилось. Но, учитывая историю дома, я рада, что мы уехали.

– Вы не знали о тех убийствах, когда покупали дом? – спросила Мара.

– Я не знала, ведь я была ребенком, не забывайте. А маме с папой рассказали только о первых. Об убийце. Роб… кажется…

– Роберт Кант. – Губы Нила были плотно сжаты. – Что вы имели в виду под «первыми»?