Проданный ветер

– Скажи, Сиу, а нет ли вестей от твоего гонца, которого ты посылал в Большой город? – спросил Орлов, глядя на седую, непокрытую голову старого воина, с перехваченными волосами на голове широкой лентой.

– Наш человек, посланный к вашим вигвамам, еще не вернулся, – отозвался старик. Провожая взглядом молодых индейцев, уносящих тело Мотори. – Но мне уже сообщили, что ваши вигвамы опустели. Что все ваши братья уплыли на больших каноэ, вместе с вашим вождем Максутовым и его молодой женой.

– Значит все это, правда? – проговорил поручик, с жадностью допив из кружки водку. – Там, что же не осталось никого из наших братьев?

– Там много длинных американских штыков, которые пьют вашу дурман-водку с утра до ночи, да немного ваших семейных урусов, которые отказались покидать свои очаги…

– Значит, Сулима, не обманул, – сквозь стиснутые зубы выдавил Орлов. – Ты говоришь, что там много американских солдат?

– Так и есть, урус, но это американские солдаты.

– Значит, ушли наши поселенцы, – с тоской прошептал, ошеломленный казак. У которого еще где-то в глубине души, теплилась слабая надежда на встречу с соотечественниками. – А, Великий Сиу, не знает, почему они уплыли на больших каноэ?

Старик покачал седой головой и, глядя в изможденное лицо, старого казака произнес:

– Да, кто вас урусов поймет…, понаехали в ваш Большой город янки, ваш Максутов построил свои длинные штыки, янки построили свои напротив… Речи вели длинные и пламенные со сторожевой башни, из пушек и ружей палили…, кто-то плакал, а кто-то радовался. Наши наблюдатели так и не поняли, радость пришла в ваши вигвамы или скорбь с печалью.

– А, что было потом? – глухо спросил офицер, стянув шапку.

– Ваши люди погрузились на Большие лодки и уплыли, наверное, их позвали к своим кострам ваши предки. Все люди, должны жить у костров своих предков, видно пришла пора и вашим братьям возвращаться к себе в Родину.

– Наверное, ты прав, Великий Сиу, – прошептал Орлов, – нам тоже надобно поспешать за своими братьями. Скажи, не знаешь ли ты, что стало с нашими братьями, которые шли обозом по берегам Славянки? Я знаю, что это не ваши земли, но может ты, что-то слышал об их судьбе?

Старик, опираясь на длинную палку, вновь внимательно посмотрел на офицера и, покачав, головой сказал:

– Мне понятны твои тревоги, урус, только ни я, ни мои братья не знаем ничего об этом обозе.

– Если бы ты помог найти их, и вывести к стенам Большого города, то я мог бы щедро заплатить твоим людям!

– Урус, богатый человек? – с удивлением проговорил старик.

– Нет, Сиу, я не богатый человек! Но я знаю, где спрятана английская Большая лодка, в трюмах которой полно провианта, мануфактуры и пороха.

– Все мы разные под этим солнцем и луной, урус, но кровь у всех одного цвета – это земли кенайцев, а у нас с ними мир. К тому же, как охотиться на оленя, которого нет перед тобой? И твои глаза не видят его следов? Возможно, у вас была тяжелая ночь, ты не спал и твои речи стали путаться. Мне пора идти, а ты предложи капитану Джексону заняться поисками, я знаю, что он ходит по реке, которую вы называете Славянкой на своем Большом каноэ.

– Это просто проклятие, какое-то, – сплюнув, пробормотал поручик. – Я готов отдать свою жизнь, ради спасения своих боевых товарищей, а судьба, словно в насмешку отдаляет нашу с ними встречу!

– Не торопи в своих речах смерть, – отозвался старик, направляясь следом за своими воинами. – Иначе она ускорит свой шаг к тебе на встречу, а тебе еще предстоит парить над землей как соколу.

– Откуда тебе про это известно? – крикнул вдогонку офицер, вытирая шапкой лицо.

– У тебя это написано на лице, как на той бумаге, которую вы называете Библией!

Степанов, стоящий за спиной, стал с остервенением креститься, приговаривая при этом:

– Пресвятая Богородица, Матерь Господа нашего, помоги нам! Что же с нами теперечи будет, ваше благородие? Кто же мы теперечи такие, ежели, правда, что землицу энту продали?

– Ну, ну, голубчик, – удрученно отозвался Орлов, растирая замерзшее ухо, – негоже нам с тобою в уныние впадать, да смущения разные. Попытаемся помочь товарищам нашим, и всем миром двинем в Ново-Архангельск… Ну, а ежели Максутов снялся с гарнизоном, как все говорят, так все одно там должен кто-то остаться! Наука счетная, как и мудрость арифметическая, спешки и суеты не любит, думаю кто-то остаться должен в канторе. Ну, а ежели про нас в Петербурге и впрямь забыли, тогда дождемся какой-нибудь оказии, да с ней в Родину и двинем. Ничего, мы с тобой люди служивые, русские, православные, а православный всегда дорогу отыщет и путь осилит. Да и Господь где вразумит, а где и подсобит, за труды наши ревностные.

Вскоре к костру подошел капитан Джексон, и, откинув брезгливо в сторону труп, одного из вождей сел напротив, протянув поручику сигару.

– Угощайся мистер, Орлов, – буднично проговорил он, поглаживая свою коротко стриженую бороду. – Табачок немного отсырел, но это все равно вкуснее, чем курить трубку. Это правда, что отважный поручик, отбил со своими людьми целую шхуну у англичан?