Проданный ветер

– Потому что истребление евреев, как и ограбление ордена храмовников, было связано с деньгами, я не думаю, что скромная и уважаемая фигура старика Розенберга озаботит кого-то здесь.

– Эх, Константин Петрович! Долго ли придумать повод? Например, обвинить меня в употреблении христианской крови в ритуальных целях, как уже было в нашей истории…

Они еще долго сидели со стариком на кухне, после злой бани с хвойным веником, при тусклом свете керосиновой лампы, вспоминая о прошлой жизни, которая так нелепо оборвалась на этих землях. Лишь глубокой ночью старик оставил заснувшего прямо за столом офицера, который наотрез отказался идти на печь.

Однако спокойно поспать, Орлову было не суждено, уже через несколько часов в окно кто-то постучал.

– Сиди здесь, – проговорил Розенберг, спешно надевая зипун, – свет не зажигай, я сейчас узнаю, кого там к нам принесло.

Сжимая в потных руках рукоятки револьверов, поручик занял оборону у окна. Прислушиваясь, как стучит собственное сердце, стараясь понять, что происходит на улице. Вскоре вернувшийся старик, пожал плечами и тихо прошептал:

– Там тебя, Константин Петрович, какой-то человек спрашивает. Одет вроде простецки, на промысловика похож, но говорит как человек благородный.

– И, что ему надобно?

– Говорит, что по очень важному делу, – пожав плечами, отозвался старик. – В избу идти отказывается, просит, что бы ты вышел к нему.

– Может американец, какой?

– В том то и дело, что лицом русский!

– Ладно, сейчас глянем, кому это я потребовался в столь поздний час. Двери за мной запри и за порог ни шагу!

Надев полушубок, и сунув в карманы по револьверу, Орлов медленно вышел на улицу, озираясь по сторонам. Недалеко от дома, действительно стоял бородатый незнакомец в коротком зипуне, огромной волчьей шапке, в оленьих чулках на ногах.

– Слушаю вас, любезный, – проговорил поручик, медленно подходя к позднему визитеру.

– Вы действительно поручик Орлов? – спросил тот, оглядываясь по сторонам.

– Ну, допустим и чем обязан?

– Тот самый, который шел с обозом полковника Калязина? – продолжал допытываться визитер.

– Да, кто вы такой, что бы посреди ночи, ко мне с расспросными речами приставать? – разозлился офицер.

– Просто скажите – это очень важно, – прошептал неизвестный.

– Да это я! И что из этого следует?

– Тогда запомните все, что я вам сейчас скажу, – горячо зашептал незнакомец. – Скоро на внешнем рейде отдаст якорь один парусник из Амстердама, на берег сойдет человек по купеческой надобности. Вам надобно будет с ним встретиться, например в «Красной бочке». Он скажет вам, что следует делать далее.

– Почему я вам должен верить?

– Ну, хотя бы потому, что выбора у вас нет. Встретитесь с человеком, и для вас все встанет на свои места!

– Хорошо, допустим, я вам верю… Когда придет корабль, и как я узнаю этого человека, который сойдет на берег? – медленно проговорил Орлов.

– Если меня правильно информировали, то вы не собираетесь присягать новой власти и вероятно ищите пути, как вернуться в Родину. Это так?

– Да это так, но вы не ответили на мой вопрос.

– Вот и похвально! Парусник придет в эту пятницу, а это значит, что как только вы узнаете о его прибытии, вам надлежит быть в пивной. Человек, который придет к вам на встречу, положит на стол черепаховую табакерку с нюхательным табаком. Именно по этой табакерке вы и узнаете его.

– И, что далее?

– Если увидите у человека оную табакерку, а из разговора узнаете, что он держит путь на Гавайские острова, то вам надлежит вместе с урядником, перейти в его распоряжение. У него на паруснике, для вас с казаком вдруг образуется вакансия, корабельного плотника и парусных дел мастера. Вам все понятно?

Орлов стиснув зубы, смотрел, на незнакомца не зная, как следует себя вести дальше. Оглянувшись по сторонам, он посмотрел в упор на позднего визитера и с жаром прошептал:

– Почему я вам должен верить? Я вот сейчас возьму тебя под арест, да и сдам местному шерифу! И пущай он разбирается, чьих ты будешь, господин хороший!

Незнакомец улыбнулся в бороду и тихо произнес:

– Глупо, Константин Петрович! Хотя я понимаю, почему вы не доверяете мне, но сделайте, именно так как я говорю. Я знаю, что для вас выдался тяжелый переход и то, что вы вышли с казаком живыми – уже чудо. Знаю так же, что вы честно выполнили свой долг перед империей, выходя то из одного, то из другого окружения, нажив при этом много опасных недоброжелателей. Поэтому не покидайте пределы города, а еще лучше переселитесь, поближе к казармам солдатским, они стоят на постое в здании бывшей школы.

– Я знаю, где они стоят.

– Вот и ладненько! А еще лучше подружитесь с шерифом, ему сейчас, кстати, ох как нужен толковый помощник. В доме Розенберга больше не ночуйте – поверти для вас это очень опасно. Старика с урядником могут и не тронуть, а вот ваша голова как оказывается дорого стоит.

– С чего бы это вдруг, моя голова стала стоить дорого? – едва сдерживая раздражение, выпалил поручик.