Проданный ветер

– Будем надеяться, что все обойдется и Господь дозволит совершить задуманное. Нам ускорять ход событий надобно…, мы до сих пор полчанам нашим, подмогу отправить не можем. Полковник считает, что к нему на соединение помощь идет, а мы как щенки слепые мордами тычемся и все выхода никак не найдем!

– Мне в прошлом годе, – пробормотал Неплюев, с трудом держась за борт, – один американец сказывал историю. Как их парусник сорвало с якоря во время шторма, и они оказались в открытом океане.

– И, что?

– Через две недели у них кончилась провизия, они ничего не могли поймать из-за шторма, вынуждены были собирать и пить дождевую воду. А для того, что бы ни умереть от голода, они через некоторое время стали есть друг друга по очереди, что бы выжить.

– Ну и для чего ты мне все это рассказываешь? – поморщившись, проговорил Орлов. – Боишься, что нас унесет в океан? Так на этой шхуне провизии на год хватит, от голодной смерти не помрем. Ничего, Господь видит, что мы тут не за кресты или почести, свой крест несем! Он видит, что за землю свою русскую, мы тут муки принимаем, что бы по нашим следам уверенно в будущем промышленники пошли, да дело рудное ставить стали как и на Урале. Не позволит Всевышний, что бы труды наши скромные, просто среди волн сгинули, не оказав помощи в развитии и преуспевании в империи.

– Эх, Константин Петрович! – воскликнул Неплюев. – Нету у нас тут силенок никаких и когда они появятся, не ведомо! От этого у нас тут все неприятности и невзгоды. Вон на Верхнем Юконе, англичане проникли к нам через Канаду, учредили там себе факторию. А, что же мы? А мы с этим вторжением вынуждены мириться, потому что нету у нас тут силы!

– Вся здешняя сила наша, начинается с реформ, Иван Иванович! С тех самых реформ, которые сейчас идут в Родине и результат которых не заставит себя долго ждать. Я уверен в этом! Уже стал свободным наш крестьянин, меняются суды и местное самоуправление в губерниях, перевооружается армия, наконец. Крепко ставится система земских учреждений, а это непременно вызовет спрос на образованных рабочих и инженеров. На таких как ты, Иван Иванович! Скоро, очень скоро они появятся вместе с нашим флотом, и будет в этом событии частичка нашего труда.

– То, что народ грамоте наберется – это хорошо, – пробормотал инженер, натягивая перчатки. – А не забоится власть, что этому просвещенному народу, будет легче сковырнуть прогнившее самодержавие?

– Вот через разговоры такие и покушения на нашего государя организуются! Тут я, пожалуй, с проходимцем Сулемой соглашусь! Залить кровью людской державу, как это было во Франции – дело не хитрое. Через реформы двигаться надобно к процветанию и к преуспеванию, а не к крови! Бунт – это не наш путь.

– Еще Пушкин сказал, что наш народ бунтарь по духу своему! – со злостью возразил Неплюев. Кутаясь в поднятом воротнике, от пронизывающего ветра. – Его только разбудить надобно и сделать это может интеллигенция.

– Да, русский народ на войне жизнь отдавал за царя, за отечество, за процветание империи, а не за идею бредовую о бунте! – взорвался Орлов. – И бился, заметь не на жизнь, а насмерть за то, что бы земля Русская новыми владениями прирастала, да крепла.

– Вот и получается, что наш народ за рубежи империи бьется, за ее процветания, а чиновники и бездельники себе рожи наедают, да на балах развлекаются! Ты, Константин Петрович, говоришь, что крестьяне наши свободными стали? Так ведь те же вельможи, что в начальствующих кабинетах сидят, не очень-то с этим согласны! И они поверь, еще столько заломов на этом пути соорудят, что сам черт ноги в этих заломах переломает. Через такое отношение наплевательское и в здешних землях царит упадок и запустение. Почему в этих землях нет серьезных перемен? Почему молчит Петербург? Почему молчат и ничего не предпринимают для серьезных перемен здесь, важные акционеры Российской-Американской компании?

– Для этого мы с тобой, Иван Иванович, здесь и прожили почти два года, – со вздохом отозвался Орлов. – Что бы тем же самым акционерам доказать – не только пушнину здесь добывать надобно! Что бы они озаботились добычей и переработкой местных минералов. Что бы имели ввиду, что здесь миллионы пудов угля, золота, леса, торфа! Что здесь в непомерных объемах качественная руда и огнеупорная глина. Ведь все печи здесь мы ложем из нашего кирпича, а его и продавать можно как и лед, который у нас берут мясобойни в Сан-Франциско. Вот по возвращению и поведаешь об этих соображениях, а я не промышленник и не политик, я лишь приказы выполняю как человек военный.

– И расскажу, и вопросы задам! – выпалил с остервенением инженер. – А чего это по палубе столько патронов стрелянных валяется? Как гороху насыпали! Что-то в толк не возьму, проспал, что ли я что-то?