Проданный ветер

– Ничего ты не проспал, Иван Иванович, ты свое дело добросовестно сделал в разведки руды, теперь твою голову как никогда нам беречь надобно, что бы зазвучали твои речи правильные на берегах Невы. Ведь почитай с подачи самого Сената нашу особую экспедицию отрядили секретным образом, для определения золотоносных жил и объемов этого самого золота. Значит, знают на самом верху об оном! А вот почему глубокую разведку и добычу вести не торопятся – сие для меня загадка великая. Возможно, есть на пути к этому золоту, препятствия серьезные, которые мы здесь разглядеть не можем.

– Что же это за препятствия такие могут быть, да еще которые мы не видим?

– Ну, нам это не ведомо. Возможно, не хотят возбуждать алчность у тех же американцев и англичан! Вон они в погоне за китовой наживой, чего на воде вытворяют, а если про золото прознают, то не трудно смекнуть, что тут твориться будет. Сходи на камбуз, Иван Иванович, да принеси, однако мяса вяленного с сухарями, а я пока пушку заряжу. Неизвестно сколько у лафета дежурить придется, да и англичанину скажи, пусть за кочегарами присматривает, не забывает.

– А за шкипером?

– Шкипер в железо закован, в трюме пусть и сидит, за жизнь свою непутевую думу думает.

Оставшись наедине со своими мыслями, он зарядил орудие и, закурив сел у борта, думая обо всем произошедшем за последнее время. Во многом он был согласен с Неплюевым и по поводу как бездарно ведет хозяйственную деятельность Русской-Американская компания, и по поводу того, что на такую огромную территорию нужны значительные силы, включая флот и не только маломерный. Ему как человеку военному давно было понятно, что горстка поселенцев, рассыпанная по фортам и заготовительным базам, не могла физически контролировать эти земли. Было очевидно, что в этих землях нужно было проводить жесткую политику, которая опиралась бы на реальную силу и которая позволяла бы при необходимости принуждать или наоборот обласкивать и принимать на службу. Все это великолепно получалось на Кавказе, где правительство, стремясь завершить присоединение, действовало твердо и решительно и главное дальновидно. Главнокомандующий Кавказской армией Баратинский, также как и начинавший боевые действия Ермолов, твердо сжимал кольцо блокад с последующим твердым закреплением территорий. И когда, наконец, пала ставка самого Шамиля, ему и его семье с охраной было предоставлено жилье с денежным содержанием в Калуге. Сыновьям имама была дана возможность учиться в военных училищах России и служить в русской армии. Орлов не понимал, почему тоже самое нельзя было применять и здесь в Русской Америке, где к тому же не было кровопролитных боевых действий как на Кавказе. Прошло более ста лет с момента открытия этих далеких земель, но их развитие так и оставалось делом будущего.

«– Баранов, наверное, и предположить не мог, – подумал Орлов, скрипнув зубами, – Что его потомки будут так бездарно править этими землями. Да, пожалуй, лишь при Александре Андреевиче, освоение Аляски было самым успешным! Не случайно его назначили одним из первых правителей Российской-Американской компании, который он занимал до своей смерти…»

Внезапно ход его мыслей оборвал, какой-то утробный, сдавленный звук, словно кто-то хотел крикнуть и не смог. Подозрительно осмотрев через плечо корабельные постройки, Орлов крикнул:

– Иван Иванович! Упал, что ли?

Тишину нарушали лишь шум океана, да скрип мачт, на которых, то и дело хлопали под порывами ветра куски парусины. Не получив ответа, он достал из-за поясного ремня револьверы и осторожно двинулся по скользкой, качающейся палубе к двери, за которой по трапу можно было спуститься в низ. Добравшись до металлической двери, он оглянулся в сторону берега и, не обнаружив ничего подозрительного, стал спускаться вниз. Горящая керосиновая лампа, висевшая на стене, тускло освещала мрачные своды коридора, давая возможность видеть лишь его контуры.

В сыром, спертом от резких, чужих запахов коридоре, его лицо вновь покрылось крупными каплями пота, а чувство опасности, которое он всегда испытывал уходя в поиск, вдруг неожиданно навалилось, стуча противными молоточками в висках. Он так и не успел спуститься по трапу в низ, внезапный, мощный удар прикладом, нанесенный между ступенек в затылок, буквально швырнул его на грязный пол. Уже в следующую секунду несколько человек навалились на него, выкручивая за спину руки. Последнее, что он осознал, теряя сознание – это были неизвестно откуда появившиеся индейцы.

Очнувшись, он долго не мог понять, где находится, перед глазами крутилась какая-то дьявольская карусель, состоящая из не знакомых лиц. Наконец Орлов вспомнил, как его притащили в трюм, где и подвесили за руки к потолку, рядом с инженером и англичанином.

Поморщившись от головной боли, Орлов горько усмехнулся и тихо проговорил:

– Как же это им удалось нас в полон взять? Никого же за бортом не было! Все каноэ отчалившие от берега вернулись обратно, за исключением затопленных. Ну как им удалось такой конфуз учинить? Вам смотрю, досталось еще больше чем мне.