Читаем Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"! полностью

— Согласен. В том случае, когда народ не машет над головой автоматическим оружием и не орёт в полное горло глупых "боевых" песен из серии, что мы исполняли на два голоса раньше. Женщины одной из ваших республик сегодня "плачутся в жилетки" о несчастной доле, но кто-нибудь из них помнит исполнение "боевых плясок" с автоматами в руках?

— А всё эти противные операторы с камерами! Это они, подлые, навсегда запечатлели моменты, когда сиськи у возбуждённых женщин мотались во всех направлениях!

— Верно! Сегодня никто из этих женщин не хочет исполнять "боевых" танцев: ноги оттоптали. Наплясались.

Но сколько было подарено телевиденьем весёлых минут в недалёком прошлом, когда оно показывало пожилую, толстую бабу с автоматом в руках! Картина! Молодая и красивая женщина с пистолетом — приятно, красиво, хотя и сомнительно, но старая, танцующая жирная баба с отвисшими сиськами и с автоматом на них — тоска!

В литературе зарубежного изготовления, и, следовательно, "лживой от начала и до конца", сказано, что фюрер своих, "местного разлива", "тельманов" не убивал вульгарным образом, но посылал в окопы Восточного фронта знакомиться на месте с прелестями "советского строя". Было где знакомиться: "оккупированная территория европейской части СССР" была не малой. Смотрите, тельманы, любуйтесь! Набирайтесь впечатлений! Не "покупать советского кота в мешке", в самом-то деле! Вот вам возможность проделать экскурсию в "социалистический рай"! Оно же и "царство равенства, братства, свободы и поголовного народного счастья".

— Бес, что увидели немецкие "товарищи" в России? Есть литература по теме? Ах, как бы хотелось почитать, хотя бы один такой отчёт о себе! "О моей тогдашней жизни глазами иностранца".

— Мало собственных наблюдений? Хочется посмотреть на себя глазами "зарубежных друзей и товарищей"? Свежо и ново!

— Бес, ты временами бываешь несносной тварью!


"Сверхплановая" глава.

Без поговорок и пословиц не можем жить. Нравится очередная народная мудрость бесу, или нет — об этом не спрашиваю: текст-то набиваю я!

На первом месте поговорка "о глазах", коя по силе воздействия стоит на последнем месте среди всех "народных пословиц и поговорок":

— "Бог шельму метит".

Если не все из нас, то очень многие, в своё время в упоении исполняли песню о "Каховке":

"Каховка, Каховка,

родная винтовка,

горячею пулей лети!"…

и когда поголовный пароксизм от исполнения "Каховки" стал сходить на "нет", какому-то "большому", с определением "выше в области не было", "высокому, обличённому властью идейному товарищу" одного из городов средней полосы России, возмечталось старый песенный бред сделать видимым. Осязаемым.

Как только "решение созрело" — тотчас нашлись и деньги на "монумент" и мастера, не мешкая, приступили к изготовлению памятника "девушке нашей" в бронзе. Всегда так: реальная, живая девушка со своими нуждами — "подождёт, перебьётся", но та, что стоять будет на всеобщем обозрении — должна быть из бронзы! Как всегда — только в бронзе, иными материалами бред мы не выражали!

"Эпохальное" решение было принято во времена, когда реальная, а не песенная Каховка, как и вся страна, не могла похвалиться "решением жилищной проблемы" и продолжала "перебиваться с хлеба на квас".

"Хлеб и квас" — только отечественная формула определения "прекрасной жизни". Но нам плевать: "памятнику быть!"

Монумент изготовили. Большая девица получилась, метров десять росту. В шинели. Иначе никак нельзя было её изображать, в песне упор делается на шинель: "…и девушка наша в походной шинели…". Как её в телогрейке изображать? Какой бы скульптор решился на такое!?

На голову девице водрузили шлем, очень схожий с головным убором немецких офицеров времен "Первой Империалистической". Девица держит знамя, очень большое, настолько большое, что и двум здоровым мужикам удержать такое не получилось бы

— Никак нельзя было то знамя меньше делать! За что боролись!?

Ладненько! Поставили металлическую девицу на постамент — лепота неизглаголанная! Даже сердце щемит и слеза наворачивается!

Сколько лет "музпроизведение" о "Каховке с винтовкой" впечатляло, а потом забылось? И почему ушло в архив? Умерло?

На сегодня мало кто из молодых людей что-то знает о древней Каховке и о том, что там случилось в старину. "В славном советском прошлом". Где эта Каховка расположена, и чем прославилась. Ещё меньше понятно молодому поколению, что делает девица в балахоне-шинели на постаменте. Как её туда занесло? Что забыла? И знамя из бронзы, естественно, чёрного цвета. В самом-то деле, не красить знамя в красный цвет!? Пусть будет чёрным!

Постамент, на котором поставили символическую девицу, облицевали плитами красно-тёмного гранита. Так у нас принято при сооружении всяких

монументов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза