Пролетая над гнездом дракона

Маркиз указал на поверженных охранников султана:

— Всё кончено! Выбрасывай белый флаг.

Лубей понуро опустил голову и закивал.

* * *

Следовало бы удивиться тому, с каким рвением Леди Йо взялась за организацию переговоров. В этой девушке таились вулканические силы. Как только ей удавалось скрывать их до поры? Буйвол нисколько не переживал из-за упущенных поводьев, посмеивался в бороду, подмигивал маркизу, давая понять, что дипломатия не его сильная сторона. Вот подраться, поддать сподвижникам в случае неповиновения он горазд, а реверансы изображать и лицемерные фразочки лопотать — не по нём.

Пока Беркут облетал поле с возвращавшимся в лагерь войском, на холме успели установить шест с трепыхавшемся на ветру белым полотнищем. Вот, наверное, удивились защитники крепости! Дела у осаждавших были совсем неплохи, они преодолели подъём в гору и успели подтянуть туры, с верхнего этажа которых прицельно летели стрелы и болты. Ворота замка стонали под ударами огромного тарана, раскачиваемого на цепях. Продержаться окованные железом створки могли недолго. Конечно, были ещё решётки, опущенные в арке привратной башни, но и они не остановили бы мощного напора лубеевских бойцов.

И вот пыл захватчиков утих. Командиры подразделений, получив приказ султана, не сразу поверили, однако белый флаг над ставкой Лубея подтвердил пленение их предводителя. Отряды нехотя отходили, бросая лестницы, оставляя на месте осадные башни: нужно было драпать, иначе спохватившийся герцог вышлет следом погоню.

Враги, организованно отступавшие на заранее подготовленные позиции, представляли опасность, однако людей, чтобы разоружать их, у Косого Буйвола было недостаточно. Приходилось надеяться на строгую дисциплину и верность захватчиков своему султану — на кону стояла жизнь Лубея.

К утру поле перед Уолтшерским замком очистилось, и вскоре к его стенам поскакал отряд, сопровождавший повозку с пленными. С Лубеем ехал толмач и советник — те, кто засвидетельствует мирное соглашение с их стороны. Кроме конвоя, возглавляемого Косым Буйволом, в отряде присутствовали маркиз и баронесса. И у него, и у неё были свои интересы. Янина мечтала добиться титула для своего мужчины, Беркут стремился в родной замок, чтобы выяснить отношения с отцом. Маркиз хорошо помнил, как его, едва получившего крылья и спасавшегося из плена, встретили тучей стрел на подлёте к крепостной стене. Хотелось надеяться, что в этот раз всё будет иначе.

Оковы с Лубея сняли сразу же после проезда ворот. Держался султан с достоинством, по сторонам не глазел. На его широком лице, сохранявшем равнодушную маску, не было заметно ни сожаления, ни любопытства. В отличие от хозяина, толмач суетился, много говорил и пытался как мог разрядить густую атмосферу всеобщей ненависти, встречавшей их малочисленную группу. Переговорщиков проводили в церемониальный зал.

У входа вышла заминка. Как только инородцы миновали дверной проём, стражники преградили путь двигавшемуся следом Буйволу. Он с удивлением обернулся на маркиза: что, мол, за непонятки? Леди Йо, выступив вперёд, звонко крикнула:

— Вы не смеете нас не пустить!

— Приказ герцога, сударыня, — не взглянув на неё, откликнулся охранник.

И тут заговорил Лубей. Фраза получилась многословной. Обращался султан к встречавшему его секретарю герцога. Толмач, словно стесняясь, опустил глаза и перевёл:

— Сутан отказывается подписывать соглашение с кем бы то ни было, кроме тех, кто его переиграл, и сообщает, что в случае его пленения или убийства, осада замка будет возобновлена.

Секретарь — довольно молодой худощавый человечек — нервно передёрнул плечами и обернулся, бросая взгляд в глубину зала, где за переговорным столом восседал сам герцог Уолтшерский. Спустя минуту недоразумение разрешилось. Алебарды вернулись в исходное положение, баронесса Юроутская, её нетитулованный спутник и маркиз прошли в зал и расселись на половине принимающей стороны. Лубей, Бренер и советник султана заняли кресла напротив, отделённые от победителей широкой мраморной столешницей.

Переговоры с небольшим перерывом на чай длились более пяти часов. Разумеется, герцог хотел получить солидную компенсацию за нанесённый его землям и населению урон, а султан считал уже одно то, что его войско покинет Уолтшер, достаточным условием примирения. Когда аргументация пошла на десятый круг, вызвав выражение смертельной скуки на лице Буйвола, давно занятого изучением росписи на потолке, Лубей встал и, упершись кулаками в стол, наклонился вперёд. Глаза его сверлили герцога, а рот саркастически кривился:

— Дэ йэслэб не тваэ сыэн, вэшэ миэлост, моиэ парнэ ужэ билиэс на стэнэ!

Герцог покосился на Беркута, всё это время молчавшего. Помолчал. Перевёл взгляд на Янину:

— А девушка тоже заслуживает моей благодарности?

— Не я! — распрямила плечи Леди Йо. — Мой супруг. Надеюсь, вы не лишите его надежд на рыцарское звание?