Пролетая над гнездом дракона

— Разумеется, — герцог дождался, пока султан вернётся в кресло, и взглянул на Буйвола: — Супруг единственной дочери барона Юройдского и так получит титул после его кончины, а пока он может называться эсквайром. — Следуя неожиданно прорвавшемуся потоку благодушия, он снова посмотрел на сына: — Как считаешь, маркиз, не будет ли признаком слабости подписание мирного договора без контрибуций?

— Не в этом случае, отец. Обещание султана покинуть Уолтшер и не возвращаться сюда дорого стоит.

Герцог выдержал паузу и, вздохнув, подозвал секретаря:

— Подготовьте договор на условиях Лубея. — Его светлость снова вздохнул, но справился с неудовольствием и бодро провозгласил: — Пока готовят бумаги, прошу дорогих гостей разделить со мной трапезу…

* * *

…За обедом звучала музыка — негромкая и совершенно не похожая на ту, к какой привык султан: нежные флейты, скромные лютни, ритмичные тамбурины. Оркестранты не мешали беседе, лишь оттеняли её ненавязчиво звучавшими мелодиями. Лубей улучил момент и подошёл к Беркуту:

— Просбэ имаэ.

О чём хотел просить султан, маркиз не представлял, ведь всё что мог, он уже сделал: убедил отца отпустить врагов с миром не отягощать неподъемной платой. Не всплыл же, в конце концов, обет, данный в обмен за свободу иномирянки?

— Слушаю, но ничего не обещаю.

Сутан кивнул и едва заметно улыбнулся, впервые за весь этот день:

— Спасиэ моэ гарэм.

— Что?

— Губитэл. Забэриэ дэвушэк у нэго.

— Как? — удивился маркиз. — Разве это возможно?

— Вэру. Ты сожэш, — султан по-дружески похлопал Беркута по плечу и двинулся за своим советником, приглашавшим на подписание договора. Уже подходя к столу, обернулся на шедшего следом маркиза: — Ноч нэ сплу. Думаэ о них. Бэдниашкиэ.

Беркут кивнул. Ему тоже было безумно жаль несчастных танцовщиц, тем более что часть вины в исчезновении девушек была на нём. Но как он может спасти их? Никогда раньше не слышал о возвращении похищенных Губителем жертв.

* * *

Лубей продолжал держать лицо, не благодарил, не просил — воспринимал происходящие, словно всё шло так, как он и задумал. Можно было позавидовать тому, как человек, считавшийся в этих местах варваром, сохраняет достоинство даже в столь унизительном положении. На сборы султану было дано три дня, он сдержанно поблагодарил маркиза, вышедшего его проводить:

— Тыэ лучшэ чэм отэц. Зриа он нэ цэниэт.

Беркут лишь криво улыбнулся в ответ, радуясь, что Лубей не напоминает о своей просьбе. Как добраться до Губителя, никто в замке не представлял. Во всяком случае из тех, у кого маркиз спрашивал совета. Конечно, обещания не было, но сама задача успела взбудоражить и не давала покоя, вызвав бессонницу и задумчивость.

Переговорщики покинули замок — герцог отправил сопровождение, скорее, подчёркивая статус Лубея, чем из опасений за его жизнь. Хотя после заключения договора был заинтересован, чтобы противник добрался до своих целым и невредимым.

Вернувшиеся посланцы доложили о благополучном завершении миссии, теперь пришло время озаботиться порядком вывода иноземных войск за пределы Уолтшера. Его светлость приказал собрать три отряда из умелых и отважных воинов, чтобы те следовали попятам за Лубеем и следили за выполнением взятых им обязательств. Во главе этого опасного дела герцог предпочёл поставить сына. Беркут нисколько не удивился, выслушав приказ. Его снова пытаются удалить и снова подвергают опасности.

— Назначьте кого-нибудь другого, отец.

Маркиз, сцепив руки за спиной, стоял в центре кабинета напротив восседавшего в кресле отца. Сесть ему не предложили, герцог не видел поводов для дискуссий.

— Другого? — серые, казавшиеся металлическими глаза удивлённо округлились. — Ты ослушаешься моего приказа?

— У меня есть дело. Неотложное. Предлагаю поручить командование отрядами Буйволу.

— Этому рыболову? — герцог встал и принялся раздражённо прохаживаться, не глядя на сына. — Я вынужден посвятить мужлана в рыцари, но доверить ему командование… Это слишком!

— Ничуть. Буйвол прекрасно руководил ополчением. Причём это были не приученные к дисциплине военные, а обычные жители герцогства. Как видите, они добились того, чего до сих пор не достиг ни один из правителей покорённых Лубеем земель.

— Положим, ничего особенного они не добились, — нахмурился отец. — Если бы не удачно проведённые переговоры, раздавили бы твоего Буйвола, как гнилой орех.

Спорить маркизу не хотелось, да и не умел он спорить с отцом. С юношества робел в его присутствии. Сейчас нет, не робел. Обретя крылья, осознал себя тем, кем и был по праву рождения, и не стеснялся своей инаковости, вечно вменяемой ему в укор. Однако и перечить надо с умом. Отстаивать права будущего эсквайра не стоило — с этим справится и его жёнушка, а отказываясь от чести выйти вон в составе конвоя, нужно предложить что-то сопоставимое взамен.

— Прошу принять во внимание, ваша светлость, что на мне лежит обязанность выполнить неотложную миссию

— Какую ещё миссию?

— Вступившись за девушку, которую Лубей чуть не продал Губителю, я ненароком обрёк на эту участь десять других.

— Десять? Вот так ставка!