Они импонировали Николаю II, он обратил на новоявленного мракобеса пристальное внимание, и именно оно обеспечило ему быструю карьеру.
Янушкевич оправдал оказанное ему высокое доверие и, едва вступив в должность начальника Академии, удалил из нее наиболее способных и энергичных преподавателей-сторонников нового течения.
Царя радовало усердие реакционера, и в мае 1914 года Янушкевич стал начальником Генерального Штаба.
Его назначение на ключевую в военном ведомстве должность вызвало множество пересудов в мире военных, ибо всем было прекрасно известно, что новоиспеченный начальник, занимаясь хозяйственными и распорядительными вопросами, совершенно не подготовлен к исполнению обязанностей начальника Генерального Штаба.
Но если во время мира такого руководителя главного военного центра еще можно было терпеть, то назначение Янушкевича на должность начальника Штаба Верховного Главнокомандующего в военное время вызвало самый настоящий шок.
Оно и понятно!
В то время был только один кандидат на столь ответственный пост: генерал М. В. Алексеев, командовавший 13 армейским корпусом, а до этого в течение нескольких лет занимавший должность начальника штаба Киевского военного округа.
Его отличали знания, боевой опыт, необыкновенная трудоспособность и признаваемый всеми военный талант.
Однако Николая никогда не волновали дарования и профессионализм того или иного кандидата на высшие государственные или военные должности.
В результате начальником штаба при Верховном главнокомандующем стал совершенно бездарный Янушкевич, а созданный для этой работы Алексеев был назначен начальником штаба Юго-западного фронта.
«Я, — писал в своих воспоминаниях работавший в Ставке протопресвитер русской армии Г. Шавельский, — имею достаточно оснований утверждать, что H. H. Янушкевич, как честный и умный человек, сознавал свое несоответствие посту, на который его ставили, пытался отказаться от назначения, но по настойчивому требованию свыше принял назначение со страхом и проходил новую службу с трепетом и немалыми страданиями.
Обладая неплохой военной подготовкой, Янушкевич не имел ни стратегического кругозора, ни практики руководства штабом многомиллионной действующей армии.
Он не проявлял должной решительности, не пользовался необходимым для столь высокой должности влиянием в правительственных сферах.
Но в то же время надо отдать Янушкевичу должное: как совершенно неподготовленный к стратегической работе, составлявшей главную сторону, так сказать, душу обязанностей начальника штаба Верховного Главнокомандующего, он отстранился от нее».
Если называть вещи своими именами, то Янушкевич нёс при великом князе своего рода придворно-дипломатическую службу, причём заслужил его особое благоволение.
Что же касается вопросов оперативного руководства, то он передал их в руки «мастера» этого дела, генерала Данилова, который, таким образом, фактически оказался полным распорядителем судеб великой русской армии.
Вся беда была только в том, что и сам генерал-квартирмейстер штаба Верховного главнокомандующего генерал-лейтенант Юрий Никифорович Данилов, в пользу которого самоустранился Янушкевич, не имел никакого опыта разработки стратегических операций в ходе войны.
В отличие от своего непосредственного начальника, Данилов имел достаточно высокие профессиональные знания, а также навыки в составлении мобилизационных планов в мирное время.
Тем не менее, энергия и волевые качества делали этого человека одним из самых влиятельных и авторитетных руководителей Ставки, к которому прислушивались не только на фронтах, но и в столице.
«В моей памяти, — писал в мемуарах его однополчанин Б. В. Геруа, — Юрий Никифорович стоит как один из лучших офицеров нашего Генерального штаба, серьезный и трудоспособный».
Подчеркивалась также его решительность, отсутствие боязни брать на себя ответственность.
Да, это был в высшей степени трудолюбивый и честный человек, но все же не было в нем той самой божьей искры, которая знаменует печать особого Божьего избрания.
Это был весьма серьезный работник, которого было невозможно заменить на вторых ролях, где требуется детальная проработка уже готовой идеи.
Но вести огромную армию к победе в тяжелейшей войне он, конечно же, не мог. Да и самой армии идти за ним было не безопасно.
Генерал Данилов играл ключевую роль в планировании военных операций в русской армии в 1914–1915 в условиях, и его деятельность вызывала критические отзывы.
Так, генерал А. А. Брусилов называл в своих воспоминаниях Данилова «человеком узким и упрямым».
«Его доклады, — писал он, — несомненно, влияли в значительной степени на стратегические соображения верховного главнокомандующего, и нельзя не признать, что мы иногда действовали в некоторых отношениях наобум и рискованно разбрасывались — не в соответствии с теми силами, которыми мы располагали».
«Генерал-квартирмейстер, — писал генерал П. К. Кондзеровский, занимавший должность дежурного генерала при Верховном главнокомандующем, — сразу занял в нашем Штабе более возвышенное положение, чем ему полагалось.