Прощание славянки

Эта программа имела целью установление экономического господства и руководящей политической роли Германии на востоке и, главным образом, на юго-востоке с тем, чтобы создать обширную «хозяйственную территорию».

В «Срединную Европу» Науман включал Балканы, Турцию и всю Переднюю Азию как базу для подготовки новой войны против Англии за «освобождение» Индии.

Государство в представлении Наумана — это исторический «организм», который не может оставаться неподвижным, поскольку его расширение впрямую зависит от потребностей нации.

Государству необходимо «жизненное пространство». Основную тенденцию в развитии международных отношений Науман видел в том, что «средние по размерам политические образования, по всей видимости, медленно исчезают, и на внешнеполитической сцене, в конце концов, утверждается небольшое число крупнейших синдикатов, которые поглощают остальных».

Уподобив борьбу за влияние в мире промышленной конкуренции, Науман подчеркивал, что соперничество государств на мировой арене является в действительности борьбой за существование той или иной нации.

Этот мотив прочно утвердился в его творчестве. Борьбу за существование он представлял в качестве побудительной силы экспансионистской политики.

Немецкий вульгарный экономист Родбертус-Ягенцов мечтал о цивилизаторской миссии Европы в Азии и Африке. Возглавить эту миссию должна была, конечно, Германская империя.

Известный экономист В. Зомбарт утверждал, что «немецкому народу уже не хватает места, и хозяйство его вынуждено все больше искать себе базиса на земле зарубежных стран».

Миссионер Фридрих Фабри рекомендовал проводить отечественную колониальную политику согласно теории мальтузианства.

Он, доказывал, что новый способ производства в Германии приведет к резкому росту населения, избыток которого неминуемо создаст такую ситуацию в стране, когда ежегодно многие тысячи немцев будут покидать свою Родину и, таким образом, это массовое переселение послужит делу германской экспансии в Заморье.

В свое время германский канцлер Отто фон Бисмарк пришел к выводу, что «без импульса из народа» правительство не сможет проводить активную колониальную политику и «должно пройти восемь или девять лет, прежде чем вопрос созреет».

Поэтому вся тяжесть в области колониальной экспансии легла на первопроходцев — в основном на миссионеров, купцов, географов и путешественников, владельцев пароходных компаний, которые осознано, на свой страх и риск, ринулись в Заморье.

Первопроходцами в Африке, Океании и других регионах стали члены миссионерских обществ, которые активно проводили среди местных племен пропаганду немецкого образа жизни и духовных ценностей христианства.

В политической литературе Германии 70-х и 80-х годов раздавались голоса, нападающие на Бисмарка за его «умеренность», за то, что он остановился на полдороге и не достаточно обеспечил Германии ее рост в будущем.

К числу противников Бисмарка в этом отношении принадлежал Беттихер, писавший, под псевдонимом Поля де-Лагарда, который считал, что остановить нацию в ее росте есть величайшая несправедливость, если не святотатство!

Современник Поля де-Лагарда, Константин Франтц, был тоже недоволен Бисмарком, его политикой, основанной на силе, ведущей к катастрофе.

Германская империя, созданная «кровью и железом», с ее централизацией, подчинением Пруссии, его не удовлетворяла.

Он мечтал о другой Германии, основанной на федеративных началах, о такой федерации, которая должна состоять из триады: Австрии, Пруссии и малых государств.

Конечно, для осуществления всего этого потребуется война; но война эта будет последнею.

Заморские колонии, считал Франтц, не подходят для Германии, и ей следует вернуться к колонизации континентальной.

Вместо исканий владений за океаном, следует обратить свои взоры на старинные и истинные немецкие колонии, которые Германия потеряла.

Например, на Ливонию и поселения немцев в Венгрии и Трансильвании.

Известный историк Генрих фон Зибель так выразил свой неуемный восторг по поводу образования Германской империи: «И чем мы только заслужили эту величайшую милость Господа Бога — стать современниками такого грандиозного события? Как нам жить теперь, после того, как оно свершилось? То, что было предметом наших желаний и стремлений в течение двадцати лет, воплотилось в жизнь столь чудесным образом и стало реальностью. И где… найти другую цель, чтобы оправдать нашу дальнейшую жизнь?!»

Цель, о которой говорил Зибель, была найдена довольно скоро.

«Мировая политика» завладела умами немецкого общества на рубеже столетий.

Член Франкфуртского географического общества Ф. Х. Мольденхауэр заявил, что здоровое индустриальное государство должно быть колониальным и поэтому народ требует областей для экспансии в Африке.

По заявлению сотрудника в аппарате Бисмарка Генриха фон Кусерова колониальные проекты составили не менее 30 томов актов службы ведомства иностранных дел и все были направлены руководству кайзеровской Германии для соответствующего рассмотрения.