Противоположности

Слова эти сказались на фоне переполняющего гнева, который бурлил, выливался и кипел внутри. Взбудораженный словами Градатского, он был не столько зол на него самого, сколько на его длинные монологи, приправленные умелой театральной игрой. Ощущение, что с тобой обращаются как кот с мышкой, очень неприятно. И совершенно нормально, что молодой и сильный человек, да к тому же военный, никогда не признает такого вздорного отношения к своей персоне. Сейчас он ждёт уважения и понимания, а получает то, что его беду используют в своих увеселительных целях. Такого рода мысли крутились у него. Именно так он воспринимал картину. Не было в его характере этого азарта, любви к манипуляции и ловкой изворотливости. Как уже сказано, он был что ни на есть прямым, оттого все хитрые уловки и странные замашки были ему чужды.

— Тимофей Сергеевич, я пока ничего не сказал, по одной простой причине. Если бы не было этого не короткого предисловия, то остальные вывод казался бы недостаточно убедительным. От этого мне пришлось бы объяснять всё с конца, вводя Вас всё дальше по этим глухим коридорам. Это дело — мозаика, собирать которую необходимо с самых отдалённых её частей. А теперь, если уж речь зашла о способе убийства, то я с радостью готов поведать свои соображения. Прошу Вас пройдёмте к кабинету.

VIII

Все пошли вслед за Градатским, все кроме Анны Михайловны, которая по понятным причинам осталась неподвижно сидеть, продолжая самобичевание. Градатский встал возле той самой двери, которую совсем недавно отказывался покидать.

— Видите следы на замочной скважине. Вам не кажутся они слегка неестественными? Уверен, раньше их не было. Шталов, не кажется ли Вам, что они смахивают на следы от рыбацкой лески?

— Несомненно кажется, — незамедлительно ответил он. — А извольте спросить, почему спросили именно меня?

— По рукам сразу понятно, что Вы знатный рыбак. Многочисленные шрамы от крюков на ладонях и достаточно свежие следы от лесок. Недавно рыбачили, верно?

— Буквально на днях. Удивительно, что Вы это поняли только взглянув на такие мелочи.

— Это ещё что! По рукам я человека читаю на раз два, — похвастался он. — Не будем отвлекаться… Так вот, эти следы есть не только на двери, но и на гардине. Вопрос, откуда они? И как связаны с убийством? Сейчас я попробую это продемонстрировать. У кого-нибудь лески не найдётся? — с абсолютно серьёзным лицом спросил он.

Парень Яша шустро сбегал за тоненькой и крепко леской, точно такой, какую и заказывал Градатский. И тогда он начал «колдовать» над дверью, проведя леску через замочную скважину и протянув её до гардины через петлю. Войдя внутрь, он закрыл дверь и несколько минут тщательно к чему-то готовился. После послышалась громкий приказ:

— Открывайте!

По команде Боровский резко потянул за ручку двери и увидел, как Градатский с весёлым лицом покачивался на петле, повиснув на ней двумя руками. Удивление неровной волной пробежалось по всем, включая и Боровского, который никак не ожидал подобной выходки. Широко распахнув глазницы, они уставились на висящее тельце Градатского, не осознавая как реагировать… смеяться или злиться. А хотелось и того, и того. Некоторые по типу Шталова и Боровского, а также Яши, втихушку смешно буркнули, стараясь держать себя в руках и не захохотать на потеху. Иных же поступок Градатского напротив разгневал, заставив кровушку вскипятиться, а петушиный хохолок встрепенуться.

— И что Вы изобразили? — спросил Саша.

— Трюк, — непоколебимо произнёс. — Именно подобным образом преступник и разыграл картину качающегося тела. Видите ли, я протянул леску от двери до гардины через непосредственно петлю, а на другой конец, который свисал с окна, я привязал несколько книжек. Сделал я это так, чтобы книги упирались в один из выступов. Всё это для того чтобы леска натянулась. Поэтому, когда дверь открылась, то под силой натяжения она оборвалась и вместе с книгами улетела в Неву. Как видите, метод прост и эффективен, а улик кот наплакал.

На протяжении всей речи улыбка отказывалась с него сходить. Он радовался не столько разгаданному трюку, потому что понял его уже давным-давно, а реакции окружающих. Их поражённым, недоумевающим лицам и огромным глазам, которые вот-вот должны были задорно выкатиться из орбит. Эти эмоции — наркотик, его личный морфий, но только лучше. Он не туманит ум и не заставляет тело пускаться в безудержные пляски, а оставляет всё под контролем ясного разума. Самое что ни на есть маленькое счастье здорового наркомана.

— Подожди-подожди! С чего ты решил, что было всё так?

— Молотин, здесь просто. Следы лески в двух местах, потеря двух увесистых книжонок с полки. Наводит же на некоторые мысли, не правда ли?

Молотин зло фыркнул, тихо зубоскаля.

— Допустим, что всё так и было, — начал Виктор Георгиевич, — но как же тогда определить, кто провернул этот трюк?

— Здесь всё проще. Это я узнал как господин Молотин принёс записку.

Снова удивленные возгласы.