Процесс. Замок (с иллюстрациями Веры Дубровской)

— Значит, можно остаться?

— Выйдите с Ольгой, чтобы я могла убрать этих людей. Потом можете

вернуться.

— Хорошо, — сказал К., в нетерпении поджидая Ольгу.

Но крестьяне не выпускали ее, они затеяли пляску, окружив Ольгу кольцом; под выкрики, по очереди выскакивая из круга, крепко обнимали ее за

талию и несколько раз кружили на месте; хоровод несся все быстрее, крики, жадные, хриплые, сливались в один. Сначала Ольга со смехом пыталась

Но крестьяне не выпускали ее, они затеяли пляску, окружив Ольгу кольцом;под выкрики, по очереди выскакивая из круга, крепко обнимали ее за талию

и несколько раз кружили на месте…

212

ф. кафка

прорваться сквозь круг, но теперь, с растрепанными волосами, только пере-летала из рук в руки.

— Вот каких людей ко мне посылают! — сказала Фрида, сердито покусывая тонкие губы.

— А кто они такие? — спросил К.

— Слуги Кламма, — ответила Фрида. — Вечно он приводит их за собой, а я так расстраиваюсь. Сама не знаю, о чем я сейчас с вами говорила, господин

землемер, и если что не так — простите меня, и все из-за этих людей. Никого

хуже, отвратительнее я не знаю, и такому сброду я вынуждена подавать пиво.

Сколько раз я просила Кламма оставлять их дома, уж если мне приходится

терпеть слуг всех других господ, то хотя бы он мог бы меня уважать, но никакие просьбы не помогают, за час до его прихода они врываются сюда, как скотина в хлев. Но сейчас я их прогоню на конюшню — там им и место. Если бы

вас тут не было, я бы сейчас же распахнула эти двери — пусть Кламм сам их

выгоняет.

— А разве он ничего не слышит? — спросил К.

— Нет, — сказала Фрида. — Он спит.

— Как? — воскликнул К. — Спит? Но когда я заглядывал в комнату, он

сидел за столом и вовсе не спал.

— А он всегда так сидит, — сказала Фрида. — Когда вы на него смотрели, он уже спал. Разве я иначе позволила бы вам туда заглядывать? Он часто спит

в таком положении, вообще эти господа много спят, даже непонятно почему.

Впрочем, если бы он столько не спал, как бы он мог вытерпеть этих людишек?

Теперь мне самой придется их выгонять.

Она взяла кнут из угла и одним прыжком, неуверенным, но высоким —

так прыгают барашки, — подскочила к плясавшим. Сначала они решили, что

прибавилась еще одна танцорка, и вправду было похоже, будто Фрида сейчас

бросит кнут, но она его сразу подняла вверх.

— Именем Кламма! — крикнула она. — На конюшню! Все — на конюшню!

Тут они поняли, что с ними не шутят: в непонятном для К. страхе отступили назад, под чьим-то толчком там открылись двери, повеяло ночным воздухом, и все исчезли вместе с Фридой, которая, очевидно, загоняла их через

двор на конюшню.

Во внезапно наступившей тишине К. вдруг услышал шаги в прихожей.

Ища укрытия, К. метнулся за стойку — единственное место, где можно было

спрятаться. Правда, ему не запрещалось находиться в буфете, но так как он

тут собирался переночевать, то не стоило попадаться кому-нибудь на глаза.

Поэтому, когда дверь действительно открылась, он нырнул под стойку. И хотя

там ему тоже грозила некоторая опасность быть замеченным, но все-таки

можно было довольно правдоподобно оправдаться тем, что он спрятался от

разбушевавшихся крестьян. Вошел хозяин.

— Фрида! — крикнул он и стал ходить взад и вперед по комнате.

замок

213

К счастью, Фрида скоро вошла, ни словом не упомянув о К., пожаловалась

на слуг, а потом прошла за стойку, надеясь там найти К. Он дотронулся до ее

ноги и почувствовал себя в безопасности. Так как Фрида ничего о К. не сказала, о нем заговорил хозяин.

— А где же землемер? — спросил он. По всей видимости, он вообще был

человек вежливый, с хорошими манерами, благодаря постоянному и сравнительно свободному общению с вышестоящими господами, но с Фридой он

говорил особо почтительным тоном, и это бросалось в глаза, потому что он

продолжал оставаться работодателем, а она его служанкой, хотя, надо сказать, весьма дерзкой служанкой.

— Про землемера я совсем забыла, — сказала Фрида и поставила свою маленькую ножку на грудь К. — Наверно, он давным-давно ушел.

— Но я его не видел, — сказал хозяин, — хотя все время стоял в передней.

— А здесь его нет, — холодно сказала Фрида.

— Может быть, он спрятался, — сказал хозяин. — Судя по его виду, от

него можно ждать чего угодно.

— Ну, на это у него смелости не хватит, — сказала Фрида и крепче прижала К. ногой. Что-то в ней было веселое, вольное, чего К. раньше и не заметил, и все это вспыхнуло еще неожиданней, когда она внезапно проговорила

со смехом: — А вдруг он спрятался тут, внизу? — Наклонилась к К., чмокнула

его мимоходом и, вскочив, сказала с огорчением: — Нет, тут его нету.

Но и хозяин удивил К., когда вдруг сказал:

— Мне очень неприятно, что я не знаю наверняка, ушел он или нет. И дело

тут не только в господине Кламме, дело в предписании. А предписание касается и вас, фройляйн Фрида, так же, как и меня. За буфет отвечаете вы, остальные помещения я обыщу сам. Спокойной ночи! Приятного сна.