Психосексуальное развитие ребенка

нибудь видел, чтобы дети разыгрывали в них сказки? В лучшем случае дети

используют их как пространство для подвижных игр, совершенно не

связанных с тематикой этих архитектурных произведений.

Очевидно, взрослые, создавая подобные городки, сами остаются большими

по отношению к их размерам и бессознательно удовлетворяют собственную

потребность в сказке.

Таким образом, мы видим, что и в игре с материалом, и в ролевой игре

ребенок создает подвластный ему мир и населяет его воображаемыми или

живыми персонажами. Но на стадии ролевой игры игрушка приобретает

новое качество: ее прагматическое, утилитарное значение, задаваемое

взрослыми (маленькая, но посуда, маленький, но термометр), отщепляется от

непрагматического, неутилитарного значения, определяемого самим

ребенком.

Непрагматическое значение игрушки позволяет использовать ее в разных

ситуациях игры, делая этот предмет волшебным, а, говоря точнее,

магическим. Мир таких предметов становится текучим, постоянно

превращающимся в отличие от мира «серьезных», взрослых вещей и мира

соответствующих им игрушек с фиксированным прагматическим значением.

Мир постоянно превращающихся предметов есть мир магический. В этот

«третий» мир и уходит прямая реализация желаний ребенка, выходящих за

пределы простого стремления подражать взрослым. Ведь подражая, ребенок

остается маленьким, а большим он может стать только в магическом,

волшебном мире. Кстати, именно обостренное переживание ребенком этого

возраста противоположности «большой — маленький» обуславливает вечный

интерес детей к сказкам про великанов и лилипутов. А само это переживание

становится особенно актуальным потому, что в игре ребенок уже может

подражать действиям взрослых (чего не было на предшествующей, анальной

фазе), но не может осуществить их «на самом деле».

2.2. Роль игрушек с фиксированным значением

Однако необходимо подчеркнуть и роль игрушек с фиксированным

прагматическим значением. Она особенно велика для детей с физическими

недостатками, задержкой психического развития или для детей, надолго

прикованных к постели из-за длительной соматической болезни. Ведь для

них проблема адаптации к реальному миру является гораздо более

напряженной, чем для здорового ребенка. Поэтому для них игрушка с

фиксированным прагматическим значением выполняет не только обучающую

роль, но и дает столь необходимое им ощущение могущества,

компетентности, «похожести» на других людей.

В этой связи хотелось бы остановиться на интересных идеях английского

педагога и психолога Патриции Аткинсон.

Известно, что детям, например, с физическими недостатками труднее

реализовать свое право на игру, так как ограничения в движениях не дают им

возможности играть с обычными игрушками. Есть два способа решения этой

проблемы: изготавливать для этих детей специальные (электронные,

радиоуправляемые) игрушки, что очень дорого при небольшом их сбыте и не

всегда доступно для семьи среднего достатка, или же использовать в этих

целях игрушки, уже имеющиеся на рынке, но с минимальными изменениями

в их функции. Эти несложные изменения может осуществить любой

взрослый, стремящийся помочь ребенку.

Вместе с тем в настоящее время продается много электронных и

электромеханических игрушек для здоровых детей, которые вполне могут

быть использованы и без изменений в нетрадиционных целях. Наверное,

изготовители этих игрушек и не догадываются, насколько необходимыми они

могут оказаться для детей-инвалидов, и уж, конечно, не имели это в виду,

проектируя эти игрушки.

Игрушки, предлагаемые для детей-инвалидов — это очень симпатичные

животные или даже просто мордашки с лапками, которые пищат, улыбаются,

ползают, прыгают, а также другими способами выражают симпатию к их

обладателю, если он берет их в руки или нажимает одну из достаточно

крупных клавиш на пульте управления.

Это особенно важно для ребенка-инвалида, возможности выбора которого в

реальной жизни ограничены, и который не привык к мысли, что он может

что-то изменить в окружающей среде. Другие игрушки, с дистанционным

управлением, позволяют такому ребенку осваивать недоступное ему

пространство, если, например, он не может вставать или ходить.

Патриция Аткинсон исходит из того, что ребенку-инвалиду раньше, нежели

его здоровым сверстникам предстоит освоить навыки операторского труда,

поскольку его жизнь будет в большей степени зависеть от овладения

электронными приборами и оборудованием (персональным компьютером,

управляемыми средствами передвижения, электронным синтезатором речи и

др.). Но нам представляется, что это не единственная и не самая главная

функция электронных игрушек в жизни ребенка-инвалида;