Птенцы велосипеда

Турин серым крылом накрыл дождь, и это было даже хорошо после недель изматывающей жары. Хотя в сравнении с Израилем здешние температуры и не казались такими уж страшными. Звуки журчащей по водостокам воды навевали мысли о лесных ручьях. Клименко редко выезжали из города во время учебного года, Ноа почти не видела ни леса, ни гор. Нужно бы это исправить. Судя по Давиду, и ему не повредит смена обстановки. Утром Виола отпустила сына в школу со спокойным сердцем: Давид не скрыл бы от нее какие-то серьезные проблемы. А остальным поделится, когда будет готов.

Ноа хныкала с утра и на ощупь казалась горячей. Градусник показал 37,6 и Виола отпросилась с работы, благо, было кем ее заменить. Они провели тихий день вдвоем: играли в игры, сидели вместе на ковре у дивана, пока Ноа смотрела мультики, а Виола читала. Удалось в кои-то веки испечь пирог с вареньем, и он получился неплох. Во всяком случае, повеселевшая к обеду Ноа умяла целых два куска.

Дождь превратился в мелкую морось, Виола заварила себе кофе и вышла с сигаретами вниз, к парапету. Лоренцо не было, но из близкого окна то и дело слышался гулкий кашель. Наконец, Виола не выдержала и постучалась.

Виетти открыл ей, облаченный в свой обычный стеганый бордовый халат, на шее был повязан шарф.

– Вы не простыли? – спросила Виола. – Может, принести вам горячего молока с медом? Ноа тоже приболела.

– Ерунда, пройдет, – отмахнулся Виетти, нашарил на полке трубку и вышел из дому. – Смотри-ка, сидит, – улыбнулся он, показав в сторону балкона Фаллани.

Виола прищурившись, вгляделась в потемневшую от дождя мешанину из облупленной краски за голубым колесом. Комок веточек и правда венчал силуэт птицы.

– Я тут послеживаю, – важно сказал старик, раскуривая трубку.

Виола улыбнулась. Ее сигарета уже кончалась, но бросать Виетти в одиночестве не хотелось. Такого мужчину она бы, наверное, полюбила: спокойного, самодостаточного, умеющего слушать и читающего между строк. Который не повисает на шее пудовой гирей, и в то же время не смотрит на женщину как на слабое звено просто оттого, что у нее нет члена. Джакомо когда-то в порыве благородства сказал, что если Виола выйдет замуж и ее избранник станет обеспечивать семью, сам Джакомо отойдет в сторону. Только если существуют на свете такие, как Лоренцо, то очень уж редко встречаются. Виола вот пока не встретила.

____________________________________________

[1] Сабаба – круто, классно (араб.) широко используемое в Израиле слово.

Non cosi – не так (ит.)

[2] День Матери в Италии – 10 мая.

[3] Un pochino – немножко (ит.)

[4] Сильвестр – так многие израильтяне зовут Новый Год, потому что 31 декабря это день святого Сильвестра. А «кошерный» Новый Год наступает по лунному календарю в сентябре.

[5] Пкида – секретарша (ивр.), но там так называли главную по точке.

[6] Яфе Ноф – красивый пейзаж (ивр.), улица, присутствующая почти в каждом городе Израиля)

[7] Trap – заунывный рэп, популярный в определенных кругах в Италии)

[*] дело происходит в 2012-13 годах

Здесь мне Але звучит так: Hidden Citizens – Casualty Ft. TASH https://www.youtube.com/watch?v=oJsZjlIwKAU

-6-

Щеки разъяренной женщины напоминали перезрелые гранаты – даже блеск тугой кожуры и неровные багровые пятна были такие же. Осталось дождаться, пока эта глянцевая корка треснет на перекошенном лице, брызнет едким соком. Громкость крика на несколько порядков перекрывала лучшие достижения синьоры Риччи. Хотя, возможно, так казалось оттого, что женщина орала прямо Виоле в лицо. Возмущалась, что в шкафчике у ее сына высохла не до конца запертая кем-то из воспитателей пачка влажных салфеток. Скорее всего, это был промах Росанны, Виола не помнила, чтобы сама пользовалась этой пачкой, но какая разница?

Среди ругательств и бессвязного воя едва угадывался смысл, впрочем, Виола и не особо пыталась вникнуть. Хорошо, что понимание любого дополнительного языка, кроме родного, можно просто выключить.

Звук обтекал тугим потоком, Виола боролась с желанием скосить глаза, чтобы увидеть, как вибрирует воздух. Но отводить взгляд было не лучшей идеей: оппонентка приняла бы это за слабость и разошлась пуще. Хотя она и так уже начала размахивать руками, еще немного – и придется уворачиваться от острых наманикюренных ногтей. Тут в игру вступили двое помощниц директрисы ясель и она сама. Всем миром они оттаскивали вопящую мадам от Виолы, которая, подняв бровь, наблюдала за этим спектаклем, гадая, чем он кончится.

– Viola, Viola, andiamo, dai, carina mia, non dare retta a questa pazza… O Madonna, che vergogna[6], – директриса ласково обнимала Виолу за плечи, подталкивая в сторону кухни.

Нарушительницу спокойствия вытолкали за пределы ограждения, теперь она переругивалась с другими работниками. Виола глубоко вдохнула, окончательно успокаиваясь. Вошла в кухню, не понимая, зачем ее сюда привели. Повар с обеспокоенным лицом протянул ей кружку с нарисованным грибочком.

– Что это?

– Вода с сахаром, – с готовностью ответил повар, – средство от шока.