Пушки острова Наварон

Именно это зрелище без двадцати минут девять и открылось Мэллори и его товарищам, когда они взобрались на вершину холма и остановили своих пони в двух шагах от пропасти, нависающей над западной оконечностью плато Ивеничи. Минуты две они сидели в седлах, не шевелясь и не обмениваясь ни словом, буквально загипнотизированные потусторонним видом тысячи человек со склоненными головами, изнуренно волочащими ноги по ровной поверхности равнины внизу – загипнотизированные, поскольку осознавали всю уникальность представшего перед ними зрелища, которое никто из них прежде не видел и никогда больше не увидит. Наконец Мэллори стряхнул с себя трансовое состояние, взглянул на Миллера и Андреа и медленно покачал головой, потрясенно и недоуменно, словно бы отказываясь принимать реальность картины, истинность которой тем не менее не вызывала никаких сомнений. Миллер и Андреа ответили на его взгляд практически идентичным отрицательным покачиванием головы. Затем капитан повернул своего пони направо и повел отряд вдоль обрыва, постепенно спускающегося к плато внизу.

Минут через десять их уже приветствовал полковник Вис.

– Не ожидал увидеть вас, капитан Мэллори, – признался он, энергично тряся руку командиру коммандос. – Видит бог, не ожидал. Вы и ваши люди, похоже, обладаете потрясающей способностью к выживанию.

– Повторите эти слова через несколько часов, – сухо ответил Мэллори, – и я буду просто счастлив услышать их снова.

– Но ведь все уже позади. Самолет должен прибыть… – Вис бросил взгляд на часы, – точно через восемь минут. Рабочая полоса практически готова, и с посадкой и взлетом никаких осложнений возникнуть не должно, если только самолет чересчур не задержится на снегу. Свою задачу вы выполнили, и выполнили ее просто великолепно. Удача вас не оставила.

– Повторите это через несколько часов, – снова произнес Мэллори.

– Прошу прощения, – не мог скрыть своего изумления Вис, – вы опасаетесь, что с самолетом что-нибудь случится?

– Я не опасаюсь, что с самолетом что-нибудь случится. Вот только все произошедшее… хм, было лишь вступлением.

– Как-как? Вступлением?

– Я все объясню.

Нойфельд, Дрошный и Баер привязали своих пони на опушке леса и двинулись на небольшую возвышенность, причем сержанту из-за веса взваленного на спину хоть и портативного, но довольно объемного радиопередатчика подъем по сугробам давался отнюдь не легко. Перед самой вершиной они поползли, пока не оказались в паре метров от обрыва, выходящего на плато Ивеничи. Нойфельд достал бинокль, однако почти сразу же убрал его: только что освободившаяся от темной тучи луна ярко и детально высветила зрелище внизу, и благодаря пронзительному контрасту между черными тенями и ослепительно-белым, едва ли не фосфоресцирующим снегом надобность в каком бы то ни было оптическом приборе попросту отпала.

Справа четко различались палатки командного пункта Виса и недалеко от них поспешно обустроенные полевые кухни. Возле меньшей палатки стояла группа примерно из десяти человек, и даже с такого расстояния не вызывало сомнений, что они что-то бурно обсуждают. А прямо под пунктом наблюдения троих мужчин в конце взлетно-посадочной полосы развернулась фаланга и медленно, ужасающе медленно и ужасающе устало двинулась назад по уже утрамбованной широкой дороге. Как и ранее Мэллори и его товарищей, сверхъестественная и непостижимая грандиозность зрелища внизу немедленно захватила и Нойфельда, Дрошного и Баера. Лишь сознательным усилием воли гауптману удалось отвести взгляд и вернуться к реальному миру.

– Как мило со стороны наших югославских друзей так стараться ради нас, – пробормотал он. Затем обернулся к Баеру и указал на передатчик. – Свяжись-ка с генералом.

Сержант поставил рацию на снег, выдвинул телескопическую антенну, задал частоту и принялся вращать рукоятку. Связь установилась почти сразу же, и Баер, кратко переговорив, протянул Нойфельду микрофон и наушники. Гауптман приладил наушники на голове и снова бросил взгляд вниз, отчасти все еще загипнотизированный зрелищем черепашьего продвижения тысячи мужчин и женщин по долине внизу. Внезапно в ушах у него раздался треск, и чары моментально рассеялись.

– Герр генерал?

– А! Гауптман Нойфельд! – Голос генерала в наушниках звучал тихо, но отчетливо, статические помехи совершенно исчезли. – Ну и что там с моей психологической оценкой английского мышления?

– Вы ошиблись в выборе профессии, герр генерал. Все произошло, в точности как вы и предсказывали. И вам наверняка небезынтересно будет узнать, что в час тридцать этой ночью англичане предпримут массированную бомбардировку Зеницевского прохода.

– Так-так-так, – задумчиво проговорил Циммерман. – Вправду небезынтересно. Хотя и едва ли удивительно.

– Так точно, герр генерал. – Тут Дрошный тронул гауптмана за плечо и указал на север. – Одну секунду, герр генерал.