Пушки острова Наварон

– Если раньше могли быть какие-то сомнения, теперь они рассеялись. – Он сказал это, не поднимая глаз от огня. – Немцы всюду насовали своих людей, а у нас на континенте почти никого не осталось. И вот теперь пришла очередь Смита и его группы.

– Смита и его группы, – эхом отозвался Ролленд. – Смита и его группы. Их можно уже списать.

Уайет-Тернер спросил, понизив голос так, чтобы не услышал радист:

– И операцию «Оверлорд», сэр?

– И операцию «Оверлорд» тоже, – пробормотал Ролленд.

– Разведка – главное в современной войне, – горько изрек Уайет-Тернер. – Я, кажется, не первый провозгласил эту истину?

– Без разведки как без рук. – Адмирал Ролленд нажал кнопку селектора. – Подайте мою машину. Вы со мной, полковник? На аэродром?

– И гораздо дальше. Если позволите, сэр.

– Мы ведь все обсудили, – пожал плечами адмирал. – Хотите кончить самоубийством?

Уайет-Тернер достал из шкафа автомат «стен» и, повернувшись к Ролленду, улыбнулся:

– Нет. Но готов встретиться с неприятелем, сэр.

– Что ж, если так хотите… – без улыбки ответил адмирал.

– Слыхал, что сказал этот парень? – Смит выключил передатчик и стрельнул глазами в Шаффера. – Можем выйти из игры.

– Сейчас? Сейчас смываться? – зло переспросил Шаффер. – Разве не понятно, что, если мы смоемся, через несколько часов они доберутся до Мэри? – Он многозначительно помолчал, словно убеждаясь, что Смит постиг смысл сказанного, и закончил: – А как только они возьмут ее, через десять минут у них в руках будет Хайди.

– Ну ты даешь, лейтенант, – попробовал урезонить его Смит, – ты всего-то пять минут и видел ее.

– Ну и что? А сколько Антоний разговаривал с Клеопатрой? А Парис с Еленой? А Ромео? – Он запнулся и с вызовом выпалил: – И мне плевать, что она иностранка, из вражеской страны.

– Она родилась и выросла в Бирмингеме, – устало проговорил Смит.

– Англичанка?

– Пошли, – скомандовал Смит. – Давай отнесем рацию. С минуты на минуту могут заявиться посетители.

Они отнесли передатчик в багажное отделение, заперли за собой дверь и уже приближались к воротам станции, когда послышался шум грузовиков, едущих с сиреной. Свет фар залил станционную площадь у ворот. Смит и Шаффер вжались в стену здания вокзала. Ведущий грузовик резко затормозил метрах в десяти от них.

Они прошмыгнули через рельсы и спрятались в густой тени за помещением касс. Сержант, который руководил поисками на берегу озера, в сопровождении четырех солдат, вышибив из автомата замок, зашел в багажное отделение, светя фонарем. Почти тут же он вновь показался на пороге.

– Передайте капитану. Они не врали. Снаряжение здесь! – Один из солдат побежал с донесением, а остальным он скомандовал: – Вытаскивайте их барахло и грузите в машину.

– Мои последние носки, – жалобно процедил Шаффер. – А также зубная щетка и…

Он осекся. Смит схватил его за руку. Сержант остановил солдата, который тащил рацию, взял ее в руки и замер. Его освещенное чьим-то фонариком лицо хорошо было видно: удивление сменилось на нем сначала непониманием, а потом твердой уверенностью.

– Капитан, – крикнул сержант. – Капитан!

Офицер появился почти сразу.

– Рация, капитан! Она теплая, очень теплая! На ней работали не больше пяти минут назад.

– Не больше пяти минут назад? Невозможно! – Он уставился на сержанта. – Если только…

– Да, господин капитан, если только…

– Окружить станцию, – громко скомандовал капитан. – Обыскать все помещения.

– Господи, – простонал Шаффер. – Ну что бы им не оставить нас в покое!

– Живо! – скомандовал Смит.

Он взял Шаффера за руку, и они двинулись вперед до знакомой двери в дамскую комнату. Стараясь не греметь, Смит в несколько секунд открыл отмычкой замок. Они вошли внутрь и заперлись.

– Эта строка не украсит моего некролога, – печально заметил Шаффер.

Слова были сказаны легко, но смысл их был невесел.

– Какая именно?

– «Отдал жизнь за родину в женском туалете в Верхней Баварии». А что говорят наши друзья по ту сторону двери?

– Если заткнешься, можем услышать.

– Когда я говорю «все помещения», это значит все! – пролаял капитан командным голосом. – Если дверь заперта, взломайте. Если не можете взломать замок, прострелите его. Если не хотите через пять минут сдохнуть, держите в уме, что это крайне опасные типы, наверняка вооруженные украденными «шмайссерами». И своего оружия у них полно. Не пытайтесь брать живыми. Стреляйте на поражение.

– Ну, слышал? – спросил Смит.

– Боюсь, что да.

Раздался щелчок – Шаффер взвел затвор.

Они стояли плечом к плечу в полной темноте, прислушиваясь к звукам: перекличке голосов, стуку прикладов о дерево, треску ломавшейся доски, случайной автоматной очереди, – видимо, дверь никак не открывалась… Преследователи приближались.

– Так, теплее… – пробормотал Шаффер.

Невидимая рука, схватив за ручку дверь, яростно затрясла ее. Смит и Шаффер, не говоря ни слова, прижались к стене по обеим сторонам дверного проема.

Тяжелый удар едва не вышиб дверь. Другой – и дверь начала подаваться. Еще два таких, подумал Смит, и все.

Но удары прекратились.

– Господи, Ганс, – сказал голос за дверью, – что у тебя в башке? Ты что, читать не умеешь?