Пушки острова Наварон

Как раз в эту минуту Мэри Эллисон получила возможность оценить гостеприимство замка. Ей оно показалось весьма прохладным. Шагая вместе с фон Браухичем и Хайди, она оглядывала огромный зал: каменные стены, плиты, темный дубовый потолок. Дверь в дальнем конце зала открылась, и оттуда вышла девушка. В ней чувствовалась особая уверенность, даже властность; она не шла, а шествовала по огромному залу.

Нельзя было не признать, что девушка была отменно хороша: высокая, белокурая, голубоглазая. Такую девушку можно было изображать на плакатах в Третьем рейхе. Но смотрели эти голубые глаза очень холодно.

– Добрый вечер, Анна Мария, – приветствовал ее фон Браухич. Его голосу тоже недоставало сердечности. – Это новенькая, фрейлейн Мария Шенк. Мария, это секретарь полковника, она курирует женский персонал.

– Долго добирались сюда, Шенк? – Голос у Анны Марии был достаточно мягок, но жесткая интонация лишала его обаяния. Еще более ледяным тоном она обратилась к Хайди: – А вы почему здесь? Если мы и позволили вам обслуживать полковника, когда он принимает гостей…

– Хайди – кузина этой девушки, – резко оборвал ее фон Браухич. – И это я разрешил ей прийти сюда.

Последним подразумевалось, что ей не следует совать нос в чужие дела. Анна Мария бросила на него выразительный взгляд, но не стала продолжать тему. Мало кто осмеливался возражать фон Браухичу.

– Сюда, Шенк. – Анна Мария жестом указала на боковую дверь. – Я должна задать вам несколько вопросов.

Мэри посмотрела на Хайди, потом на фон Браухича, который, пожав плечами, успокоил ее:

– Обычное дело, фрейлейн. Боюсь, вам придется это сделать.

Мэри вошла в комнату вслед за Анной Марией. Дверь тяжело затворилась за ними. Хайди и фон Браухич переглянулись. Хайди поджала губы, и выражение лица у нее теперь было точно такое, как у Анны Марии. Фон Браухич по-стариковски развел руками, демонстрируя свое бессилие.

Не прошло и минуты, как причина его беспомощности сделалась явной. Из-за двери послышался громкий голос, шум короткой возни и, наконец, крик боли. Фон Браухич вновь обменялся взглядом с Хайди и сразу же отвел глаза, обернувшись на звук приближавшихся шагов. К ним подходил плотный, средних лет господин. Цивильная одежда никого не могла обмануть: обветренное лицо и выправка выдавали в нем армейского офицера. Выбритый до синевы, с бычьей шеей, низким лбом и цепкими голубыми глазами, он напоминал карикатуру на прусского улана времен Первой мировой войны. Но он, конечно, не был всего лишь почтенным ископаемым: фон Браухич приветствовал его с подчеркнутым уважением.

– Добрый вечер, полковник Крамер.

– Добрый вечер, капитан. Добрый вечер, фрейлейн. – Голос у него оказался неожиданно мягкий и вежливый. – Ждете кого-то?

Прежде чем они успели ответить, дверь открылась и вышли Анна Мария и Мэри. При этом Мэри как будто вытолкнули из комнаты. Анна Мария раскраснелась и несколько тяжело дышала, но сохранила свою арийскую надменность. Одежда Мэри была в беспорядке, волосы растрепались, на щеках виднелись следы слез.

– Все в порядке, – удовлетворенно объявила Анна Мария. Увидев Крамера, она резко изменила тон: – Беседуем с новой служащей, господин полковник!

– В присущей вам профессиональной манере, как я вижу, – сухо отреагировал полковник Крамер, покачав головой. – Когда же мы наконец поймем, что порядочным юным девушкам не по нраву, когда шарят у них под юбкой, чтобы проверить, не куплено ли их бельишко где-нибудь на Пикадилли или на улице Горького?

– Но требования безопасности… – начала было оправдываться Анна Мария.

– Да-да, – все так же недовольно перебил ее Крамер. – Но можно ведь поаккуратнее.

Он в раздражении отвернулся. Наблюдение за женским персоналом не входило в обязанности заместителя шефа германской секретной службы. Пока Хайди помогала Мэри привести в порядок одежду, он обратился к Браухичу:

– Беспорядки в деревне?

– Не по нашей части, – ответил фон Браухич, – ищут дезертиров.

Крамер улыбнулся:

– Я отдал приказ полковнику Вайснеру говорить именно так. Но по-моему, наши новые друзья – британские агенты.

– Что?

– Ничего удивительного. Прилетели за Карнаби. – Крамер произнес эти слова безмятежным тоном. – Расслабьтесь, капитан. Все в порядке. Через часок троих из них мы послушаем. Мне хотелось бы, чтобы вы присутствовали при этом. Надеюсь, беседа покажется вам занимательной и, так сказать, поучительной.

– Их было пятеро. Я сам видел их в «Диком олене».

– Именно было, – уточнил Крамер. – Осталось трое. Остальные – старший группы и еще один – на дне озера. Они свалились с обрыва на повороте.

Мэри, стоявшая спиной к мужчинам и Анне Марии, приводя себя в порядок, замерла на месте с окаменевшим лицом. Хайди схватила ее за руку и быстро проговорила:

– Моя кузина неважно себя чувствует. Можно, я провожу ее в комнату?

– Хорошо, – махнула рукой Анна Мария. – Отведите ее в ту, которую вы здесь занимали.

Комната была похожа на монашескую келью, только устланную линолеумом. Из мебели – аккуратно заправленная железная кровать, крохотный стол, один стул, подвесной шкафчик, вот и все. Хайди заперла за собой дверь.