Читаем Пушкин и Грибоедов полностью

Правда, тут желательно еще акценты расставить верно. Если они на бильярде – скука Онегина получает гротесковое выражение. Но кий в руках героя – просто небольшой стимулятор внутренней энергии. Это не спортивное увлечение: Онегин вряд ли считает, сколько шаров он забил сегодня в сравнении с тем, сколько забил вчера. Главным надо, конечно, признать первое: «в расчеты погруженный». И это, в свою очередь, не означает буквальное (один из ироничных советов – «проверяй расход»); расчеты – надо читать: раздумья. Указание на сосредоточенную духовную жизнь героя – факт чрезвычайной важности.

Но и здесь поэт как будто специально не делает изображение слишком ясным. Там, где много сказано, он притеняет сокровенное иронией. Само сближение соседей предварено ироничным замечанием автора, что их дружба возникает «от делать нечего», и к авторской иронии должно отнестись с доверием (она прогнозирует драматический финал недолгой дружбы героев). Звонко зазвучало исчисление идеологических споров Онегина и Ленского – тут же следует ограничительное понижение: «Но чаще занимали страсти / Умы пустынников моих». Там, где легко можно было бы сделать уточняющий акцент, поэт уводит повествование в сторону: в четвертой главе непосредственная картина встречи героев дана в сниженном плане; разговор минует высокие материи, носит сугубо бытовой характер, Ленский замкнут на мыслях об Ольге. Этот фрагмент писался уж точно после вести о 14 декабря; для разговоров о высоких материях время наступало явно неподходящее. Впрочем, надо считаться и с повествовательными возможностями жанра. Исчисление тематики разговоров уместилось в строфу – и благо. В прозаических романах развернутые интеллектуальные диалоги героев – прием обычный. Но в романе в стихах невозможно представить себе главу, состоящую из философского разговора.

Оборвала непродолжительный умиротворенный образ жизни Онегина в деревне ссора и роковая дуэль с Ленским. Воспринимается достаточным, убедительным объяснение, почему Онегин едва ли не в панике покинул усадьбу: «окровавленная тень / К нему являлась каждый день». Это суждение поэта, не чужака-недоброжелателя. Но Пушкин не оставляет альтернативного подхода к описанию! В письме к Татьяне сказано именно иное, контрастное: «Несчастной жертвой Ленский пал… / Ото всего, что сердцу мило

, / Тогда я сердце оторвал…»

А тут еще один сильный аргумент против устойчивой концепции сохраняемой монопольной скуки Онегина в деревне. И что же ему «было мило»?

«Ото всего» означает не что-то одно, а многое. На первое место можно поставить споры с Ленским. Они – не ради приведения взглядов новых приятелей к единству. Это невозможно из-за разницы характеров и позиций. Но споры в заглавном герое заново пробудили интерес к жизни. Растревоженная совесть Онегина не позволяет продолжить начатое, а оставленного жаль.

Все-таки надо признать мысль Онегина ленивой. Да, Ленский опрометчиво решил, что на именинах Татьяны будет «своя семья», а скопилась куча «всякого такого сброду». Великодушия Онегину не хватило, он «надулся», «поклялся Ленского взбесить». Ухаживанием за Ольгой этого добился.


Заметив, что Владимир скрылся,

Онегин, скукой вновь гоним,

Близ Ольги в думу погрузился,

Довольный мщением своим.


Эта скука полностью ситуативна и легко вытесняется привычным способом, раздумьем. Думы героя не угадать, но одно можно утверждать определенно: они уводят хозяина за пределы ларинской залы. Только как раз им тут очень надобно было бы задержаться. Ленский покидает дом Лариных с обидой, которая гасится только дуэлью. Поступок легко угадываемый. Скучая близ Ольги, Онегин не утруждает себя обдумыванием последствий своей мести. Его мог бы насторожить и визит Зарецкого, поскольку известно хобби «старого дуэлиста», но забывчивый мститель и тут не догадался о подоплеке визита. Онегин тяжко переживает свою оплошность, но исправить ее уже будет не в силах.

Пусть скука, а после убийства друга в более высокой концентрации – тоска обрамляют, берут на кольцо деревенскую жизнь Онегина: срединному взлету нужно отдать должное. Читая «Евгения Онегина» и обдумывая прочитанное, надо очень многое держать в памяти, оценивать каждую деталь с разных сторон, пытаясь вписать эти детали в цельное представление; неизбежна корректировка первоначальных впечатлений. Давайте воспользуемся доверием поэта, который связующие узлы оставил на осмысление читателя. Учтем и своеобразие работы Пушкина над романом: многое обдумывалось в самом процессе создания произведения, все акценты заранее расставить было невозможно, а задним числом давать слишком внятные разъяснения поэту не захотелось.

Подчеркнем: деревня – чрезвычайно важный этап в жизни Онегина. Здесь герой в полный рост: и в блеске скептического ума, и с душевной черствостью. Здесь он наиболее естествен и находит замену счастью.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах
Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах

Представленная книга является хрестоматией к курсу «История новой ивритской литературы» для русскоязычных студентов. Она содержит переводы произведений, написанных на иврите, которые, как правило, следуют в соответствии с хронологией их выхода в свет. Небольшая часть произведений печатается также на языке подлинника, чтобы дать возможность тем, кто изучает иврит, почувствовать их первоначальное обаяние. Это позволяет использовать книгу и в рамках преподавания иврита продвинутым учащимся.Художественные произведения и статьи сопровождаются пояснениями слов и понятий, которые могут оказаться неизвестными русскоязычному читателю. В конце книги особо объясняются исторические реалии еврейской жизни и культуры, упоминаемые в произведениях более одного раза. Там же помещены именной указатель и библиография русских переводов ивритской художественной литературы.

Авраам Шлионский , Амир Гильбоа , Михаил Наумович Лазарев , Ури Цви Гринберг , Шмуэль-Йосеф Агнон

Языкознание, иностранные языки
Гендер и язык
Гендер и язык

В антологии представлены зарубежные труды по гендерной проблематике. имевшие широкий резонанс в языкознании и позволившие по-новому подойти к проблеме «Язык и пол» (книги Дж. Коатс и Д. Тайней), а также новые статьи методологического (Д. Камерон), обзорного (X. Коттхофф) и прикладного характера (Б. Барон). Разнообразные подходы к изучению гендера в языке и коммуникации, представленные в сборнике, позволяют читателю ознакомиться с наиболее значимыми трудами последних лет. а также проследил, эволюцию методологических взглядов в лингвистической гендерологин.Издание адресовано специалистам в области гендерных исследований, аспирантам и студентам, а также широкому кругу читателей, интересующихся гендерной проблематикой.

А. В. Кирилина , Алла Викторовна Кирилина , Антология , Дебора Таннен , Дженнифер Коатс

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука