Пустоши Имира

Так могло бы продолжаться долго, бесконечно долго, ибо "Западный океан" относился к экипажу "Черного лотоса" на удивление терпеливо. Небо было чистым, и погода ничем не беспокоила ни команду, ни странного пассажира на борту. Ветер был попутным, как и мысли экипажа об удаче, легкой наживе и распутных женщинах, готовых продать свои ласки и свое тело любому встречному, лишь бы у него в кармане звякали монеты. Ветер дул ровно, без резких порывов, неспешно подгоняя корабль к очевидным неприятностям. И неприятности вскоре появились, как нежданные гости на пороге отчего дома, хотя поначалу казалось, что боги благоволят людям, невзирая на все их склоки, омерзительные поступки, скотские речи и опустошенные души.

Сперва изменился воздух. Он вдруг стал тяжелым и душным, с трудом проскальзывая в глотку, потом наступило безветрие и стало тихо, как в могиле. Корабль замер на месте, ни чувствуя ни качки, ни малейшего плеска волны. Экипаж, дробно стуча сапогами, высыпал на палубу. Народ уставился на горизонт за кормой "Черного лотоса" и ни смел пошевелиться. Там творилось нечто страшное: стена мрака, уходящая прямиком в небеса, неумолимо двигалась по пятам корабля. Эту гигантскую стену расчерчивали узловатые вспышки молний, раскалывая небосвод на бесчисленное множество трещин, доносился угрожающий гул, рев и грохот приближающейся стихии.

Старик также вышел на палубу. Правда молчал он недолго.

— Не стоять!.. — неожиданно проревел он. — Шевелитесь, парни, паруса долой, повернуть корабль мордой к буре!..

— Делайте, что велели, канальи! — не менее громогласно рявкнул Баск. — Да поживее, иначе все мы отправимся на корм той падали, что плавает за бортом!

Размахивая топором, он набросился на команду, однако испуганные люди опомнились сами. Их ненужно было подбадривать ни хулой, ни пинками. Экипаж кинулся по местам не хуже самых трудолюбивых муравьев: кто на ванты, кто штурвалу, а кто в трюм, крепить груз и молиться о спасении собственной плоти.

Ураган обрушился на корабль внезапно, словно коршун на птицу. Вода за бортом тотчас же вскипела, медленно приподнимая свою добычу к нависшим облакам. С подобной высоты океан выглядел огромной поляной, пространство которой сминала чья-то жуткая, первобытная сила. Даже устрашающий лик дракона на носу "Черного лотоса", сделался вмиг жалким символом безнадеги и погибельного предназначения, когда немилосердный вал воды рухнул с высоты небес.

Никто не успел подготовиться, судно накрыло водой по самые мачты, словно гигантской ладонью безжалостного морского владыки. Корабль тащило куда-то вниз, придавливая все новыми и новыми тоннами воды.

Слава богам, но вечность не спешила избавляться от такой жалкой посудины как "Черный лотос". Корабль, застонал как живой, он с немыслимой натугой вынырнул наружу и, словно раненый зверь, тяжко переваливаясь с боку на бок, понесся навстречу собственной судьбе. Слабый луч солнца, ненадолго пронзивший облачный покров, осветил его палубу, где уже не было ни парусов, ни мачт, ни экипажа. Только одна единственная фигура виднелась на этом корабле — фигура старика. Он выжил чудом, успев привязаться канатом к штурвалу. Его двуручный меч, воткнутый в настил едва ли не по самую рукоять, торчал рядом. Седая копна мокрых волос облепила могучий торс этого человека. Сплевывая соленую воду, он огляделся вокруг. Картина ему не понравилась, она не внушала никакой надежды, однако сдаваться он не собирался.

— Есть кто живой?.. — его сильный голос еле пробивался сквозь рев бури, однако никто не отозвался, разве что свежая громада воды ринулась ему навстречу.

Сколько прошло времени, старик не ведал, корабль несло и несло куда-то в зыбкую даль. Луч света исчез так же быстро, как и появился, на смену ему пришла одна беспросветная ночь, поглотившая мировой окоем без остатка. "Черный лотос" выглядел гнилой щепкой, потерявшейся в потоке грохочущего водопада. Казалось, этот водопад низвергается с края земли в гигантскую пропасть, где заканчивалось само время и пространство.

Старик ослаб, но врожденная стойкость не позволяла ему сломаться и упасть духом. Он был готов до последнего бороться за жизнь, где ему, невзирая ни на что, уже не было места. Разбушевавшаяся стихия, как будто стирала его из памяти хайборийского мира, готовя ему на смену новых удальцов и новых героев.

Потом днище "Черного лотоса" нащупало земную твердь и, раздираемый этою твердью на части, корабль выбросило на берег.

* * *

Очнулся старик внезапно, как будто неведомая сила безжалостно вырвала его сознание из темного болота.