Путь истины. Очерки о людях Церкви XIX–XX веков

Люди вольно и невольно тянутся к чистоте. Так и в Париже вокруг епископа Вениамина постепенно образуется небольшой круг близких ему по духу людей. В 1930 году обнаружилось, что в храме Сергиевского подворья не стало ни одного диакона. Владыка обратился за помощью к студентам, и на его призыв отозвались двое. Вскоре оба были пострижены в монашество и рукоположены во иеродиакона. Тем не менее твердость и принципиальность в церковных делах, проявленные владыкой Вениамином, вели к непониманию и одиночеству в среде эмиграции. В 1931 году, после перехода митрополита Евлогия под юрисдикцию Вселенского Патриарха, он заявил о своей верности митрополиту Сергию и был вынужден уйти из преподавателей Православного Богословского института, перестал служить в русском храме Сергиева подворья в Париже (50, с. 569).

Некоторое время владыка скитался по знакомым, но потом организовал в подвальном помещении здания на рю Петель первый в Париже приход Московской Патриархии – Трехсвятительскую церковь в память святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого, второй престол – во имя святителя Тихона Задонского. Чего это стоило ему, сколько добрых людей отозвалось на его призыв, какие чудеса при этом случались – описано в разных трудах владыки Вениамина. Вспоминаются слова апостола Павла: Делая добро, да не унываем, ибо в свое время пожнем, если не ослабеем

(Гал. 6, 9).

Поначалу задача виделась абсолютно невыполнимой. Необходимо было снять помещение и переоборудовать его под молитвенный дом. Группа верующих, желавших устроить храм, где поминался бы глава Русской Церкви, начали собирать средства, но почти вся эмиграция ненавидела большевиков и не желала жертвовать на Патриарший храм, а люди их круга жили в ужасной нищете.

Деньги были нужны немалые. И тут Надежда Андреевна Соболева (впоследствии – мать Силуана), жена богатого нефтепромышленника, пожертвовала свои бриллианты, подаренные мужем на свадьбу. Она отнесла владыке Вениамину 20 тысяч франков. На эти деньги сняли старый гараж. Нижнее подвальное помещение оборудовали под храм, а наверху устроили трапезную и монашеские кельи. «Душой и вдохновителем этого дела был епископ Вениамин» (174, с. 31). Храм освятили в феврале 1931 года. Из разных концов Европы к епископу Вениамину приехали его постриженники и близкие по духу архимандриты Афанасий (Нечаев), Стефан (Светозаров), Феодор (Текучев) и другие монашествующие, составившие монастырское подворье (174, с. 30–31).

По воспоминаниям бывшего поручика лейб-гвардии Г. Фракмана, как-то случайно от знакомых он услышал о благолепии церковных служб в храме Трехсвятительского подворья на рю Петель. «Люди, достойные доверия, говорили, что для желающих молиться нет лучшей церкви в Париже. Меня это заинтересовало; вот как туда пойти? Мне казалось, что если даже церковь на рю Дарю опорочена былой подпиской о лояльности, то что сказать о церкви Патриаршей, на которой среди моих единомышленников установилась репутация “большевицкой”? Но не оставил меня Господь Бог, и в одну из суббот я пересилил себя и вошел в казавшуюся мне ненавистной церковь. Как описать свои первые впечатления?., в этом храме я сразу почувствовал присутствие благодати Божией… Представьте себе храм в подвале: каменные, нештукатуреные стены, деревянный иконостас, заполненный бумажными, копеечными иконами, духовенство в облачениях, трогающих сердце… Идет служба, поет строго и проникновенно прекрасный хор, и вдруг вы начинаете чувствовать, что клир, духовенство действительно предстоят пред Престолом Всемогущего Бога, что между ними и толпой, заполняющей церковь, установилась невидимая, неразрывная связь, что это единое церковное тело… Какое разительное, какое трогательное несоответствие между материальной нищетой и духовным благолепием, этим единственным богатством Русской Патриаршей Церкви, ее даром Духа Святаго…» (167, с. 512–513).