Путь к сердцу. Баал

– …кто же победит в полуфинале акробатических состязаний, мы с вами узнаем уже в пятницу, в шесть часов на том же самом канале. А сразу после рекламы вас ждет очередная серия шоу «Битва за престол» – не переключайтесь…

Лязгали от холода зубы, тряслись ладони.

Баал прижимал к себе мокрую темноволосую голову – гладил спутанные, залитые кровью пряди и утирал смешанные с дождем слезы.

Алька дышала – у нее снова был пульс.

Глава 14

Он, как больной, как самый настоящий неврастеник, за час несколько раз заходил к ней в спальню – проверял, есть ли пульс. Ужасался, что войдет в следующий раз, а его – призрачного биения под кожей – снова нет.

Пульс был.

Был.

Живая.

И лишь после очередной проверки позволил себе выйти на крыльцо – сел на ступени, оперся спиной на столбик перил, вытащил из нагрудного карманы сигареты. Закурил. Долго смотрел прямо перед собой – не на двор, не на туман или сарай – смотрел внутрь себя, вспоминал.

Она выбрала его – он до сих пор не верил. Выбрала его – Баала. Долго смотрела на него там, изучала, пыталась узнать, а потом… двинулась в его сторону.

И Смерть зашипела с презрением:

– Человек. Выбрал. Демона?

– Человек. Выбрал. Человека.

И он обнял Альку. Всем черным и белым, что было в нем, всем своим существом – своей душой. И принялся выстраивать для нее новый Коридор.

А кто стоял за спиной? Он до сих пор не знал, не повернулся, но теперь мысленно отправил ему – своему защитнику – спасибо. И благодарил долго, искренне, от сердца. А все потому, что здесь, уже не под стылым дождем, а на сухих ступенях крыльца, с живой Алькой в спальне, он чувствовал себя новым. …Чистым.

Впервые в жизни в нем что-то щелкнуло настолько, что слетело внутреннее к себе презрение, и появилась вера в хорошее.

А она, наверное, и не вспомнит. И пусть. Пусть никогда не помнит, что Смерть пыталась в неурочный час прибрать ее к рукам. Пусть не помнит, как шла за ней, как близко находилась к финальной черте, как выбрала его после.

Помнит он. И всегда будет помнить – это главное.

Смешно, но Баал за всю жизнь – прошлую и будущую – не верил и не поверил бы ни одной женщине – не смог бы. Ни словам, ни клятвам, ни заверениям. И никому не дал бы шанса. Ибо он попросту не был способен верить в то, что достоин любви, не смог бы ни в чем себя убедить.

А она смогла. Женщина, что увидела его без маски, без кожи, без лица и без тела. Женщина, которая увидела его душу и шагнула навстречу.

Алька.

Его Алька.

* * *

Дрейк позвонил в полночь, и разговор вышел странным, необычно коротким.

– Баал, ты уже сутки не появлялся на работе. Не думаешь, что нам стоит поговорить?

– Думаю.

– Подъедешь ко мне?

Регносцирос нервно сглотнул – он не любил перечить Начальнику, никто не любил, – но попросту не мог ответить согласием.

– Не могу.

На том конце помолчали.

– Хочешь, чтобы к тебе подъехал я? Объяснишь мне все?

– Да. Объясню. Подъезжай.

– Хорошо, скоро буду.

И он принялся ждать разговора, который откладывал так долго.

Они устроились в тесной и полутемной гостиной – Дрейк на диване, Баал в кресле. Ни вина, ни дружеских жестов, ни разговоров о погоде – уже давно миновали стадию наигранного вранья. Дрейка Дамиена-Ферно Баал, как ни странно, считал кем-то вроде отца – защитником, помощником, другом, наконец. Хотя, Дрейк, наверное, никому и никогда не был другом.

Но ему он мог доверять.

– Она выбрала меня там, между мирами, – рассказывал он хрипло после того, как показал Начальнику спящую Альку. – Выбрала, Дрейк. Никто бы не выбрал, а она – да.

Тишина. Долгая, длинная, томительная.

Регносцирос маялся – знал, что нарушил множество правил. Дергался оттого, что собирался нарушить еще.

– И что? – спросил, наконец, человек в кресле. – Что будет дальше?

– Я как раз хотел об этом поговорить.

– Вернешься на работу, сделаем вид, что ничего не случилось, заживем счастливо? У меня нет тебе замены, Баал. Души провожать некому, а за ними всегда охотятся.

– Демоны. Такие, как я, – Баал горько ухмыльнулся. Посмотрел в сторону. – А она выбрала демона.

– Она выбрала человека.

Дрейк, сам того не зная, только что повторил те же слова, которые Регносцирос озвучил Смерти. Он один в него верил – собственный Начальник, – больше никто. И Алеста.

– Я хочу уйти.

– Что?

– Хочу уйти, Дрейк.

– Куда? Нашел новое место? Надоели старые условия?

Серебристая форма напряглась вместе с плечами, недовольно зашуршала, когда человек в кресле подался вперед.

– Помнишь, ты однажды дал мне обещание, что я смогу попросить тебя о чем угодно? [3]

– Ты хорошо подумал?

– Да.

– Точно хорошо?

Брови Дрейка сошлись на переносице – он предчувствовал напряженный момент.

– Хорошо, – пальцы Баала то расслаблялись, то вновь сжимались так, что белели костяшки – напряжение. – Ты поможешь мне с тем, о чем я попрошу?

– Я же обещал.

– Тогда… Дрейк,… я хочу уйти с работы.

– Почему?

Жесткий вопрос, а в глазах растерянный огонек, оттенок мольбы. Показалось?

– Потому что хочу жить в другом месте. Переехать туда, где идет время. Чтобы мы – я и Аля – могли построить свой дом и… создать семью.

– Создавайте здесь.