Путь к социализму: пройденный и непройденный. От Октябрьской революции к тупику «перестройки»

Несколько более трезвую ноту в дискуссию попытался внести Н. А. Кубяк. Он обратил внимание делегатов на то, что главной слабостью колхозного движения являются не происки кулака: «Товарищи утверждали, что коллективы в своем большинстве разваливаются потому, что это кулацкие коллективы, что их разлагает кулак и т. д. Это совершенно не так. Чаще разваливаются бедняцкие колхозы и даже организованные давно»163. Кубяк призвал (как и некоторые другие делегаты) не сводить все обсуждение колхозной проблемы к спору о кулаке, а сосредоточить внимание на действительно больных сторонах коллективного движения: «Два дня мы дискутируем о коллективизации и о колхозах, и никто до сих пор не отметил необходимости надлежащей организации хозяйства в колхозах»164. Справедливости ради следует отметить, что пункт об организационно-хозяйственном укреплении колхозов вошел в резолюции конференции165

, хотя предметом делового обсуждения ее делегатами этот вопрос так и не стал.

Дискуссия об отношении к кулаку продолжалась и после XVI конференции, не принявшей по этому поводу никаких решений. Лишь в тезисах комиссии М. И. Калинина, рассматривавшихся на конференции, вопрос об отношении к кулаку был решен в компромиссном плане — в колхоз допускать, но при наличии определенных предпосылок в самом колхозе, и при условии серьезных ограничений прав принимаемого кулака, обобществления его средств производства в фондах колхоза. На конференции уже стало употребляться и словечко «раскулачивание», но пока лишь как синоним той своего рода самоэкспроприации кулака, на условиях которой он мог попадать в колхоз. Оно еще не приобрело того зловещего оттенка, который превратил его в синоним массовых внесудебных репрессий.

«Предложения согнать кулаков с земли вовсе или переселить их на пустующие окраины либо на необитаемый остров мы не слышали» — отмечалось в журнале «Большевик» в июне 1929 года166. Пока рассматривалась, как и на XVI конференции ВКП(б), лишь возможность переселения кулаков на отруба или на хутора, что встречало вполне резонные возражения, что тем самым как раз сохраняется экономическая база кулака, что именно прием в колхоз лишает кулака возможности использовать свои средства производства для эксплуатации167

, а рецидивы его классовой вражды ставит под контроль, мешая кулаку пойти по пути вредительства и террора168.

Следует отметить, что до лета 1929 раскулачивание нигде не фигурировало как официальный партийный лозунг, и даже ноябрьский Пленум 1929 года не провозглашал раскулачивания или политики ликвидации кулачества как класса. Более того, имелись вполне определенные директивы против раскулачивания. 13 февраля 1928 года в письме партийным организациям по поручению ЦК ВКП(б) И. В. Сталин писал: «Разговоры о том, что мы будто бы отменяем нэп, вводим продразверстку, раскулачивание и т. д., являются контрреволюционной болтовней, против которой необходима решительная борьба. Нэп есть основа нашей экономической политики и останется таковой на длительный исторический период»169. 20 июня 1928 года И. В. Сталин в письме членам Политбюро ЦК вновь повторил этот тезис: «…нельзя бороться с кулачеством путам раскулачивания, как это делают иногда некоторые наши работники на местах»170

. Наконец, июльский (1928 г.) Пленум ЦК ВКП(б) прямо предостерег против понимания чрезвычайных мер, как вытекающих из курса партии на усиление наступления на капиталистические элементы, и высказался против раскулачивания171. Ни весной, ни летом, ни осенью 1929 года эти установки не были пересмотрены — ни пленумами ЦК, ни XVI конференцией ВКП(б). Но именно в этот период произошли заметные сдвиги во внутреннем положении деревни и в хлебозаготовках, оказавшие серьезное влияние на фактический отход от этих решений, которые формально не были пересмотрены.

Курс партии на изживание условий, вызвавших в 1928 году применение чрезвычайных мер при хлебозаготовках, казалось бы, последовательно выполнялся. Были повышены заготовительные цены на зерно, хотя это повышение привело к тому, что средний уровень заготовительных цен 28/29 года составил только 96% от уровня 1925/26 года172. Правда, эта цена обеспечивала рентабельность производства зерна примерно в 20%173

. Рост закупочных цен в 1929 году определяют различной величиной (что объясняется отчасти тем, что в одних случаях данные даются за хозяйственные годы, а в других — за календарные). По расчетам А. А. Барсова оказывается, что в 1929 году цены плановых заготовителей составили реально 100,6% к уровню 1927/28 гг., хотя Малафеев A. H., например, дает две цифры прироста за тот же период — 19,6% и 30,1%174. При этом произошел значительный скачок цен на хлеб в частной торговле — более чем вдвое (по данным А. А. Барсова — примерно в 2,3 раза)175. Разрыв между ценами на сельхозпродукцию планового и частного рынка составил в 1928/29 году 202%176.