Читаем Путь к сути вещей: Как понять мир с помощью математики полностью

Это примерно как с суммой целых чисел от 1 до 100, где есть два уровня понимания. Первый – этап за этапом следовать за рассуждением и согласиться, что оно верно. Согласиться – не значит понять. Второй уровень – истинное понимание. Для него нужно видеть, из чего исходит рассуждение и почему оно естественно.

Обдумывая замечание Серра, я осознал, что в моем докладе было многовато «чудес», произвольного выбора утверждений и формул, которые работали, но я не вполне понимал почему. Серр был прав: это недоступно для осознания. Он помог мне обнаружить несколько очень больших дыр в моем понимании объектов и ситуаций, над которыми я тогда работал.

В последующие годы поиск объяснений для этих разнообразных «чудес» позволил мне заполнить часть дыр и получить важнейшие в моей карьере результаты. (На сегодняшний день некоторые чудеса так и не объяснены.)

Но больше всего меня волновала та резкость и смелость, с которой Серр выставил напоказ собственное непонимание.

Нужна была просто невероятная смелость, чтобы отмочить такую штуку: чинно выслушать весь доклад, а потом заявиться к оратору и с улыбкой признать, что «ничего не понял». Я бы никогда не решился.

Почему он это сделал? Сначала я сказал себе, что это, должно быть, одна из тех штук, которые ты имеешь право делать, если ты Жан-Пьер Серр. Потом я осознал, что это можно истолковать и в обратную сторону: а что, если как раз благодаря этой технике и получился Жан-Пьер Серр?

Для очистки совести я решил попробовать сам.

Через несколько месяцев на одной конференции, за ужином, я оказался рядом с аспирантом. За десертом он начал объяснять мне, над чем работает. Разумеется, из его объяснений я ничего не понял. В конце ужина я отозвал его в сторону и сказал:

«Объясни мне, только помедленнее. Я ничего не понимаю в твоей теме. Считай, что у меня была тяжелая черепно-мозговая травма и теперь мне очень сложно удерживать внимание».

Это рассмешило его, и он любезно принялся объяснять мне медленно и спокойно, с самого начала, с основ его области, которые, как предполагалось, я знаю, но которые до сих пор мне так и не удалось понять.

В его объяснении не было ничего общего с тем, что он скормил мне за ужином. Он использовал другие слова и говорил о других вещах. Словно у него было два совершенно разных способа рассказывать о теме своего исследования. Было меню для туристов – официальное объяснение, которое он выдавал каждый раз, когда хотел выглядеть серьезно, – и меню для своих – его собственный простой и интуитивный способ понимать суть дела.

Поскольку мой статус состоявшегося ученого был выше его статуса студента, сначала он захотел впечатлить меня и выдал мне меню для туристов. Сыграв на собственной бездарности, я дал ему разрешение говорить со мной как с равным и рассказывать все так, как он сам это понимал.

Еще одно преимущество техники Серра – заранее снизить градус драматичности по поводу всех глупых вопросов, которые неизбежно захочется задать. Вместо того чтобы задавать их в час по чайной ложке и чувствовать, что сдаешь назад и теряешь достоинство с каждой минутой разговора, куда удобнее ляпнуть с самого начала: да-да, я собираюсь задать кучу тупых вопросов, более того, я буду по несколько раз подряд задавать одни и те же тупые вопросы.

Математическую беседу затевают, чтобы что-то узнать, а не чтобы испытывать унижение.

Иногда половина времени уходит на повторение основ, которые вы не вполне поняли, – а иногда даже не половина, а все время. Но это все равно лучше, чем разговаривать о вещах, в которых вы ничего не понимаете. Если ваш собеседник не соглашается спуститься на ваш уровень, если он отказывается начинать с самых низов и вести вас за руку, не стоит комплексовать. Вероятно, вы наткнулись на самозванца, который изображает объяснение вам математики, но сам ее не понимает.

Красота этого подхода в том, что, согласившись показаться идиотом, вы впечатлите окружающих своей уверенностью в себе.

Отказ от страха

Техника Серра проста и могущественна. На первый взгляд она доступна всем. Казалось бы, что бы вам помешало посмотреть людям в глаза и с улыбкой до ушей сказать, что вы ничего не поняли и вам нужно все заново объяснить с самого начала. Очевидно, что это не требует определенного коэффициента интеллекта.

А вы попробуйте – и увидите.

На вид это выглядит просто. Но это не просто на самом деле. Бывает трудно блефовать, изображать, что понимаешь. Но еще труднее полностью перестать блефовать, задать без фильтров и без стыда все глупые вопросы, пришедшие на ум. Техника Серра – это социальная версия того, что в главе 7 мы назвали позицией маленького ребенка. Она требует отличного владения телом и эмоциями, потому что мы инстинктивно стремимся скрыть свое незнание.

Перейти на страницу:

Похожие книги

История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных
История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных

Эта книга, по словам самого автора, — «путешествие во времени от вавилонских "шестидесятников" до фракталов и размытой логики». Таких «от… и до…» в «Истории математики» много. От загадочных счетных палочек первобытных людей до первого «калькулятора» — абака. От древневавилонской системы счисления до первых практических карт. От древнегреческих астрономов до живописцев Средневековья. От иллюстрированных средневековых трактатов до «математического» сюрреализма двадцатого века…Но книга рассказывает не только об истории науки. Читатель узнает немало интересного о взлетах и падениях древних цивилизаций, о современной астрономии, об искусстве шифрования и уловках взломщиков кодов, о военной стратегии, навигации и, конечно же, о современном искусстве, непременно включающем в себя компьютерную графику и непостижимые фрактальные узоры.

Ричард Манкевич

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Математика / Научпоп / Образование и наука / Документальное
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Древний Египет
Древний Египет

Прикосновение к тайне, попытка разгадать неизведанное, увидеть и понять то, что не дано другим… Это всегда интересно, это захватывает дух и заставляет учащенно биться сердце. Особенно если тайна касается древнейшей цивилизации, коей и является Древний Египет. Откуда египтяне черпали свои поразительные знания и умения, некоторые из которых даже сейчас остаются недоступными? Как и зачем они строили свои знаменитые пирамиды? Что таит в себе таинственная полуулыбка Большого сфинкса и неужели наш мир обречен на гибель, если его загадка будет разгадана? Действительно ли всех, кто посягнул на тайну пирамиды Тутанхамона, будет преследовать неумолимое «проклятие фараонов»? Об этих и других знаменитых тайнах и загадках древнеегипетской цивилизации, о версиях, предположениях и реальных фактах, читатель узнает из этой книги.

Борис Александрович Тураев , Борис Георгиевич Деревенский , Елена Качур , Мария Павловна Згурская , Энтони Холмс

Культурология / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Детская познавательная и развивающая литература / Словари, справочники / Образование и наука / Словари и Энциклопедии